Режиссёр снов - страница 14

— Бывает, — согласился я с Вадимом, — а вот ещё такой вопрос. Как я понял, вы скрипты пишете на работе всей компанией. А свои сны? Те, которые к работе не относятся. Женя писал такие?

— Конечно, писал, — ответил Сан Саныч, — мы все такие создаём. Только дома. Эти сны больше для себя. Временами для родных и близких. Редко из них что-то в работе используем. Мы ведь тоже люди, и у всех свои чувства есть. Душу не всегда охота всякому встречному раскрывать.

— А если человека что-то тревожит, может он это во сне выразить? Ну или как-то зашифровать, — окинул я взглядом скриптеров.

— Показать и зашифровать? Это вряд ли, — протянул Юра Большой, немного подумал, и добавил, — хотя, если на чём-то бываешь зациклен, порой появляются артефакты. Это как битые пиксели на экране монитора. Издалека незаметны и картинку не портят. Найдёшь, только если в лупу будешь смотреть, но тогда в целом изображение не видишь. Так, и в снах бывает — вроде всё как настоящее, а вот всплывёт какая-то деталь не к месту, и понять не можешь, должна она быть или нет. Нарисовал я, к примеру, дракона, а он вместо того, чтобы летать да огнём пыхать, ползает и цветочки нюхает. Как узнать правильный это дракон или артефакт? Это же сон. Правда такое редко бывает, а ещё реже можно обнаружить. Юзеры и вовсе не догадываются об ошибках. Только Жека нормальный был в тот день, чтобы сон неправильно свести. Да и мы ничего необычного уже в готовом сне не видели. Может у нас глаз замылился. Попробуй сам последние скрипты посмотреть. Вдруг повезёт, и увидешь что-нибудь.

— Саша, — подошла ко мне Лариса, — сдаётся мне, что скриптеры в случае с Мостовым, вообще, не при делах. Юра дело говорит. Стоит посмотреть последние работы Мостового.

Лариса, естественно, права в том, что скриптеры не знают истинных причин пропажи Мостового. У них на лицах написано, что они искренне переживают, и готовы помочь, но не знают чем и как. Остаётся посмотреть скрипт, в надежде на то, что в нём что-нибудь найдётся. Правда, что конкретно искать, и на чём концентрировать внимание, я себе представлял с трудом.

— Парни, а как бы этот "Полёт" посмотреть? — всё-таки решился я, под утвердительный кивок Виктора Ивановича.

— Да не вопрос. Сейчас принесу в смотровую, он ведь готовый, — ответил Сан Саныч, направляясь к выходу, остановился около меня, и добавил, — Только ты его в памперсах смотри. Я серьёзно. Там перегрузки небольшие есть вперемешку с невесомостью. Кто знает как твой организм отреагирует.

Я парил в невесомости под потолком пилотской кабины, и периодически стукался затылком об круглый набалдашник какого-то рычажка. Подо мной в кресле пилота сидел Коля, и смотрел в лобовой иллюминатор. Рядом с ним расположился Олег, и с азартом щёлкал на многочисленные разноцветные кнопки панели управления орбитального челнока.

— Саня, долго ещё там висеть собираешься? — произнёс Коля, — мы это корыто с Олегом вдвоём будем сажать?

— Чем возмущаться, подскажи лучше, как с потолка слезть, — огрызнулся я, — тебе хорошо в кресле пристёгнутым сидеть и умничать.

Николай поднял взгляд, оценил расстояние от потолка до пустого кресла по правую руку от себя, и недовольно покачал головой.

— Тоже мне, астронавигатор высшего класса. Герой трёх межгалактических войн. Наберут по бегущей строке бог знает кого, — бурчал под нос Николай, как старый космический волк, и, наконец, рявкнул, — да оттолкнись ты легонько от переборки, и приземляйся на пустое место.

Как ни странно, но в кресло я попал с первого раза. Даже ухитрился ничего не зацепить по пути. Не желая больше испытывать судьбу, решил сразу пристегнуться.

Пока я возился с ремнями, в руках у Коли откуда-то появилась пищевая туба. Он откинул колпачок, выдавил перед своим лицом оранжевую колышущуюся каплю размером в теннисный шарик, и с удовольствием втянул её ртом. По кабине поплыл лёгкий цитрусовый аромат.

Заметив мои глотательные движения, Смагин легким движением кисти, послал в моём направлении тюбик. Поймав, и прочитав этикетку, я заржал.

— "Жизнь — хорошая штука. Как ни крути", — давясь смехом, читал я вслух, — Соки и нектары Rich, — Колян, ты сам придумал этот рекламный ход?