Резня на Сухаревском рынке - страница 16

– Не пугайте меня, молодой человек, – сказал Трегубов. – Уходите и заберите с собой эту девку. Я хочу спать.

Возвращение в часть проходило в молчании. Архипов сидел прямо, играя желваками. Маша безучастно смотрела в окно, хватаясь за ременную петлю, когда карету сильно накреняло. Скопин смотрел на ее лицо, по которому пробегал свет фонарей.

– Надо было осмотреть подвал, – бросил Архипов, не глядя на Скопина.

– Зачем? – ответил Иван Федорович. – Дело заведено по факту избиения. При чем тут подвал? При чем тут коллекция Трегубова? Он никаких заявлений об ограблении не делал, так что и повода для обыска не имеется.

Молодой пристав зло посмотрел на него. Все-таки очень хорошо, что скоро будет реформа и таких, как Скопин, вышвырнут вон. Захара взбесило, что старик так нагло разговаривал со следователем. А Скопин, понимая, что его дурачат и что Трегубов нарочно скрыл следы преступления, безропотно соглашался и ничего не делал, прикрываясь буквой устаревшего закона. Вот он бы живо поставил старикашку на место! Эх, если бы Сыскной отдел в Москве уже был открыт! Провести бы обыск по всем тем правилам, которые он узнал в Петербурге! С понятыми, протоколом и экспертами, которые живо бы установили факт сокрытия следов. А еще проверить на отпечатки пальцев и – он покосился на колени девушки – на наличие следов крови на постельном белье! Ведь куда-то же он запрятал и матрас, и белье! Вряд ли успел сжечь – тогда в доме пахло бы паленой тканью!

– Не сердитесь вы так, – сказал Скопин. – Старикашка от нас никуда не уйдет. Прижмем мы его. Я же предупредил его: если соврал, то сильно об этом пожалеет. Я своих обещаний на ветер не бросаю.

Архипов с досадой пожал плечами. Слова! Все это просто слова!

– Маша, хотите, переночуйте у меня, – предложил Скопин. – Я живу недалеко от части, на Лазаревской улице.

Маша отрицательно покачала головой.

– Понимаю, – согласился Скопин. – У вас есть еще родственники в Москве?

– Нет.

– Тогда езжайте в часть, поспите там на лавке. А завтра я займусь вами. Выправим вам временные документы и определим куда-нибудь. Хорошо?

Маша кивнула, не отрывая взгляда от окна кареты. Ей хотелось уснуть и больше не просыпаться.

Мужчина на кладбище поднял воротник и сунул руки в карманы. В темноте он едва нашел условленную могилу и теперь с досадой думал, что нанятый им человек может заплутать, а становилось холодно. От земли поднимался белесый туман, достигая колен. Но вот в тишине послышалось позвякивание – бритый, оступаясь, приблизился с мешком на плече. Свалил добычу на землю.

– Тише, – сказал первый. – Сторожа разбудишь.

Надеждин сплюнул.

– Не, дурак он, что ли, в такую погоду по кладбищу шляться.

– Принес?

Бритый кивнул на мешок.

– Не это! – с досадой сказал человек. – Самое главное принес?

– А! Ты там поройся, посмотри. Где-то завалялась.

Человек пристально взглянул в лицо Надеждину.

– Обманываешь?

– Да иди ты! – зло ответил бритый. – Че ты ко мне пристал? Смотри, говорю, сам! – Он пнул ногой зазвеневший мешок.

– Плевать мне на всю эту… твою… – человек задохнулся от гнева. – Мы о чем договаривались? Это дерьмо – дяде, а мне только то, что я хотел.

– А ты не ори на меня, козлина, – мрачно ответил Надеждин.

Человек тяжело вздохнул, будто укрощая свой гнев, а потом совершенно обычным голосом попросил:

– Открой пошире, посмотрю.

Надеждин пожал плечами и присел на корточки над мешком. В этот момент человек быстро шагнул ему за спину, выхватил из-за пазухи странный треугольный клинок и вонзил Надеждину точно между позвонками. Бритый покачался на корточках, а потом с остекленевшими глазами, без звука завалился на спину, не в силах двинуть ни единой конечностью. Убийца наклонился над ним, приставил свой клинок к груди бандита и, не отводя от его лица глаз, прошипел:

– Лжец! Мразь.

В эту ночь выспаться Архипову так и не удалось. Утром, в восьмом часу, примчался послушник из храма Сошествия Святого Духа, что на Лазаревском кладбище, и сообщил, что среди могил нашли зарезанного человека. Захар Борисович как раз закончил оформлять временные документы для Маши, спавшей на старом диване в комнате старшего брандмейстера – пожарная часть находилась в этом же здании. Вызвав дежурного, Архипов приказал: как только появится доктор Зиновьев, отослать его на место убийства. Потом справил малую нужду в сортире, стоявшем во дворе, умылся под рукомойником, сполоснул ледяной водой лицо и провел рукой по светлой щетине, выросшей со времени последнего бритья в соседней бане: пока терпимо.