Ричард Длинные Руки — курпринц - страница 4

Он сорвал с плеч плащ и укутал ее обнаженное тело со старательностью целомудренного медбрата.

Когда они вскарабкались ко мне на гребень, Зигфрид почти нес ее на руках, я сказал женщине сурово:

– Мы – крестоносцы, ведьм отправляем на костер! Ты поняла?.. Потому тебе нельзя принимать любезное предложение моего друга, он слишком добр и чистосердечен. Не понимает, что обрекает тебя на смерть.

Она вздрогнула, увидев Адского Пса, явно заколебалась, поглядывая быстро то на меня, то на Зигфрида, наконец сказала решительно:

– Я поеду с ним.

– Ты хоть меня слышала? – спросил я с досадой.

– Я рискну, – ответила она. – Все равно моя жизнь оборвалась бы скоро.

Он поднялся в седло, а ей подал руку. Она ухватилась крепко, и он вздернул ее к себе, усадив за спиной.

Я сказал резко:

– Слушай меня, дура!.. Магия у нас запрещена. Ведьм сжигаем или топим. Потому ты если хоть в чем-то… поняла? Но ты можешь лечить раненых, если умеешь, это богоугодно. В этом случае епископ закроет глаза, если сделаешь это даже не молитвами.

Зигфрид посмотрел на меня с благодарностью, а она сказала торопливо:

– Спасибо, ваша милость!

– Не за что, – ответил я, злой за уступку политики человечности, – лечить ты все равно не умеешь, а вот порчу…

Зигфрид вскрикнул:

– Ваше высочество!

– И еще, – предупредил я жестко, – что бы ни случилось дурное в армии или в лагере, тут же подумают на тебя.

Она вскрикнула:

– Я не стану…

– Это неважно, – прервал я. – Люди мало обращают внимание на разумные доводы. И тебя могут забить на месте до того, как прибежит епископ и велит тебя милосердно сжечь, чтоб не проливать крови. Но мне тебя не жалко, однако погибнет и Зигфрид, что бросится тебя защищать.

Она прижалась к спине Зигфрида и, похоже, ощутила, что так и будет. Помрачнев, произнесла тихо:

– Если этот благороднейший из рыцарей все еще берет меня, то я рискну.

Зигфрид сказал быстро:

– Нельзя ее оставлять ни здесь, ни в лагере. Я быстро отвезу ее в город к ее родителям и сразу вернусь.

– Мы едем в замок сэра Джордана Беверейджа, – напомнил я, – владетельного лорда Бармачшира и чего там еще.

Он сказал виновато:

– Я вас догоню там. Уж постарайтесь не… лезть под нож!

– Если и зарежут, – сказал я ворчливо, – ты будешь виноват… Ладно-ладно, не терзайся. Сам знаешь, никто на меня не набросится… в первый же день. Да и собачка рядом со мной спит, а ты уже знаешь, что это за комнатный песик… Езжай.

Женщина лишь однажды оглянулась, я почувствовал на себе ее беглый, но очень ощутимый взгляд, но и потом, когда конь Зигфрида умчал их в направлении стен далекого городка, я чувствовал некую странность в случившемся. Только бы Зигфрид не пострадал…

Арбогастр едва дождался, когда можно будет вскачь, ветер зашумел было над головой, но замок уже рядом, по обе стороны дороги пошли и даже побежали цветущие кусты. На некоторых уже темнеют ягоды, запах приторно-сладкий.

У замка ни высокого вала, ни рва с подъемным мостом, просто ворота в стене высокого здания, и, когда мы въехали под своды, я заметил в потолке зубцы поднятых металлических решеток, что могут обрушиться и заключить всех прибывающих в отдельные клетки.

Двор невелик, весь из добротного гранита, как стены, так и плиты под ногами.

Донжон впечатляет, эти массивные глыбы громоздили одна на другую циклопы, окна начинаются с третьего этажа, но узкие, снаружи не влезть, а изнутри удобно вести стрельбу из луков и арбалетов.

Из донжона быстро вышел и почти сбежал по ступеням непомерно худой и высокий мужчина, такие в дверях не просто нагибают головы, а гнутся в поясе, дабы не расшибить лоб. Широк в плечах, руки не толстые, но жилистые, лицо худое, даже аскетичное, но тем заметнее живые черные глаза, четко вырезанный нос с подрагивающими ноздрями и выступающий подбородок, что говорит о силе характера и неуступчивости.

Он отвесил быстрый поклон.

– Ваше высочество…

– Лорд Беверейдж, – ответил я. – Здравствуйте, сэр Джордан! Вы первая могучая крепость на пути врага?

– Увы, – ответил он, – мы не смогли остановить противника. Прошу вас, ваше высочество! Будьте моим гостем, чувствуйте себя свободно, как дома.