Рикошет сна - страница 10

Ночью я без спроса веду его на Ту Сторону.

— Это виртуальная реальность? — уныло спрашивает Арчи, как только мы одновременно просыпаемся на территории сна.

Интересно. Он слишком хорошо осознает себя и понимает, что это не обычная греза — а такой слой сознания, в котором мы можем общаться так же непринужденно, как в повседневности.

— Нет. Это наша реальность, только с изнанки.

— Значит, виртуальная, — жмет он плечами.

Можно сказать и так. Только в виртуальной или дополненной реальности ты можешь умереть и закончить игру — а потом снять шлем и датчики и пойти на кухню за чизбургером. Та Сторона же ничего не оставляет без последствий.

Вильгельм разъяснил мне это в свое время так: «Наши судьбы не прописаны раз навсегда. У большинства событий есть некий шанс наступления — они могут произойти с большей или меньшей вероятностью. Всегда есть варианты, вариации, ответвления судьбы. Например, у человека была высокая вероятность попадания в аварию на Этой Стороне, что закончилось бы комой. Но если на Той Стороне в дело будет введен усилительный потенциал, он превратит эту вероятность в неизбежность».

Вот тебе виртуальная реальность, Арчи, на. Играй смелее.

В большом темном доме накрыт стол на двадцать-тридцать персон. Несколько поколений семьи готовятся приступить к застолью — но пока что сидят по диванам или топчутся по углам, ожидая, по всей вероятности, прибытия виновника торжества.

— Видишь кого-нибудь знакомого? — спрашиваю я.

— Нет, — еще раз жмет плечами он. Апатия удивительная.

Я же вижу не знакомую, а квази-знакомую по имени Аделаида. На изнанке реальности иногда приходит понимание, что ты знаешь многое о существе, которое на самом деле встречаешь в первый (и, скорее всего, последний) раз. Знаешь имя, биографию, привычки и секреты вплоть до сокровенных детских обид — только не знаешь, зачем Та Сторона подтолкнула этого человека к тебе и чем увенчается ваша встреча.

Разведенная Аделаида воспитывает двоих малюток и сияет чистотой. Ее бледное овальное личико с узким подбородком обрамляет рамка чернющих волос, а светло-серые глаза источают нежность и скромность.

Но так было не всегда. За плечами Аделаиды — годы ненависти и саморазрушения. Она пришла к свету только потому, что не нашла смерти. Она оказалась на стороне любви случайно — но честно сделала все усилия, чтоб закрепиться там. Такие лица, только суровее, встречаются у монашек.

Она почтительно беседует с матроной, чья фигура напоминает избушку на курьих ножках: неотесанная глыба в клетчатом платье, водруженная на тонкие кривоватые икры.

— Как это… Как это так? — вздрагивает Арчи.

Время сместилось, и застолье теперь в полном разгаре. Мы же продолжаем стоять на том месте, где и минуту назад.

— Наша первостепенная задача сейчас — бережное восстановление работы твоей памяти. — Я стараюсь выговаривать врачебно-успокоительные фразы так, будто не заучила их с подачи менторов, а произношу их уже не впервые и не для первого подопечного. — Для начала мы разогреем твои нейроны — как бы мотор заведем — отвечающие за ориентацию во времени. Я с тобой, я тебе все объясню — но ты и сам, пожалуйста, проявляй как можно большую внимательность.

Очередная ложь из коробочки. На самом деле, Та Сторона просто отрицает линейность и любит сдвиги и искривления. Арчи еще предстоит на это насмотреться…

— Помянем же, — всхлипывает матрона в клетчатом платье, — нашу славную Аделаиду. Да спится крепко ей на облаках тенистых…

Гости тихонько завывают и подносят к глазам бокалы, чтоб сдобрить вино слезами.

— Она ведь… только что ушла на грядку, нарвать свежих овощей? — бормочет Арчи.

Изумительно. Это его дебютный осознанный переход на Ту Сторону — а он уже улавливает то, что недоступно взгляду. Я тоже знала, что Аделаида отправилась на огород — но мы не видели, как она вставала с дивана, так как уже находились на середине временного сдвига.

— Что с ней случилось? Как все об этом узнали?

Я понимаю, что моего подопечного волнует вовсе не судьба незнакомой девушки — а те вихри, которые разрывают сейчас его собственное сознание, сметая на своем пути устаревшие представления о логических связях во вселенной.