Рим. Цена величия - страница 10

стр.

Как-то вечером, когда Германик, едва оправившийся от болезни, и Агриппина устраивали обед для друзей, Сапожок зашел к Юнии с таинственным видом.

– Гай, где ты был? Мать уже присылала справиться о тебе. Велено было спать еще полчаса назад.

– Тише, тише. Собирайся, мы должны потихоньку улизнуть из дома.

– Куда? А если заметят?

– Ну и пусть. Ты боишься порки?

– Вот еще. – Юния поморщилась. – С тобой я не боюсь ничего. Мачеха и так бьет меня за малейшую провинность, не привыкать.

– Я отведу тебя к Мартине…

Юния подскочила на кровати от радости и схватилась за тунику.

– Красота твоя несравненна, – величественно сказал Гай, видимо, подслушанную где-то фразу и быстро коснулся рукой худенькой коленки девочки. – Мы маленькие и не можем по-настоящему быть мужем и женой, но совсем скоро станем взрослыми. Я хочу, чтобы Мартина предсказала наше будущее.

Крадучись, они выскользнули из дома. Тьма уже опустилась, не видно было ни зги, но предусмотрительный Гай захватил фонарь. Юния тряслась от страха, и, видя ее состояние, Сапожок по-взрослому обнял ее и прижал к себе. Одиночные прохожие не обращали на детей внимания, и им удалось без приключений добраться до низкой лачуги на окраине. Гай решительно отворил скособоченную дверь, и они очутились в маленькой задымленной комнате. Девочка закашлялась.

– Проходи, Сапожок, ближе к очагу, – раздался пронзительный голос, – и подружку свою тоже заводи. Перестань, милая, бояться, здесь никто не причинит тебе вреда.

Юния увидела старую женщину в грязном хитоне и с нечесаными волосами.

– Я – Мартина, – представилась она. – А ты, смотрю, милашка, подрастешь и затмишь всех римских красавиц. Многие позавидуют тебе, когда ты вступишь в Вечный город.

– Ты предскажи нам нашу судьбу, – нетерпеливо переступил с ноги на ногу Сапожок, – у нас мало времени, пора возвращаться.

– А что говорить? Любовь уже засияла на вашем жизненном пути яркой звездой и не угаснет никогда в ваших сердцах. Все, больше мне нечего прибавить. Подожди за дверью – свою судьбу ты уже узнал, а я хочу задать твоей подружке один вопрос.

Сапожок поморщился.

– Иди, иди, – стала настаивать Мартина, – иначе я не скажу больше ничего, а девчонка должна еще кое-что узнать.

Гай вышел, но приник к двери, прикрыв ее неплотно.

– А теперь, девочка, – тихо проговорила Мартина, но так зловеще, что Юния невольно задрожала, – я спрошу тебя вот о чем. Любишь ли ты Сапожка так сильно и верно, как он мне расписал?

Юния кивнула, не в силах вымолвить ни слова от страха.

– Ты должна знать, что эта любовь станет причиной твоей гибели. Твой возлюбленный переживет тебя, но ненадолго. У тебя есть возможность избежать этого, вернувшись в Александрию и забыв Гая.

– Ни за что я не брошу его. Я клянусь, что всю жизнь буду верна только ему и не оставлю своего нареченного, даже если все боги ополчатся против нашей любви. С ним смерть не страшна!

– Не торопись произносить вслух опрометчивые клятвы. Они могут быть услышаны. В Риме вас ожидает непомерное величие, но цена его окажется чересчур высока. И эту цену придется заплатить тебе одной. Поэтому я и предложила тебе вернуться…

– Прощай, Мартина, я ничего больше не хочу знать.

Юния резко распахнула дверь, с наслаждением глотая свежий ночной воздух. Перед ней из тьмы появился Сапожок, потирая ушибленный лоб.

– Я слышал все, – деловито сказал он. – Ты не разочаровала меня. Теперь я уверен, что ты навек моя. Пойдем!

– А мы разве не домой? Обед, верно, закончился, и нас в любой момент могут хватиться.

– Здесь недалеко.

Дети, поспешно убегая, не заметили, как приоткрылась дверь лачуги. Мартина с горькой усмешкой вглядывалась во тьму, прислушиваясь к удалявшимся шагам маленьких ножек. «Эта любовь несет в себе страшные беды Риму. Я вижу объятый огнем безумия Вечный город, и этому пламени не угаснуть во веки веков. Искры его уже мерцают в глазах того, кто стремится стать живым богом…»

Они поплутали еще немного по темным улицам и вышли на площадь. Гай повел Юнию прямо к воротам храма Астарты. Минуя спящую охрану, они тихонько проникли внутрь и подошли к алтарю.

– Астарта, перед твоим алтарем я приношу вечную клятву любви и верности Юнии Клавдилле. Запомни ее, и пусть покарает меня твой страшный гнев, если я нарушу ее.