Римская история Никифора Григоры, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Том 1
- « Предыдущая стр.
- Следующая стр. »
Никифор Григора1 родился около 1295 г. в Азии в царствование Андроника старшего. Патриарх Филофей представляет его пафлагонцем2, а сам он3 называет себя в своем разговоре «О Мудрости» ираклийцем. В самом деле, у него был дядя Иоанн, митрополит Ираклии, т. е. той, которая называется еще понтийскою и находится в пределах Пафлагонии. Под руководством этого-то родственника Григора получил свое первоначальное образование. Он глубоко уважал и любил этого достойнейшего архипастыря и составил его жизнеописание4. О родителях же Григоры ничего неизвестно.
Из Ираклии перебравшись в Византию5, Григора поступил под руководство патриарха Иоанна Гликиса, ученейшего и красноречивейшего человека своего времени. Он так дорожил наставлениями и беседою патриарха, что и днем и ночью старался пользоваться ими6, а патриарх настолько был доволен слогом своего слушателя, что, изнуренный болезнью, поручил Григоре изложить свою последнюю волю7. Впрочем, изложение Григоры не таково, чтобы им можно было всякому довольствоваться и чтобы трудно было в нем заметить значительные недостатки. Оно слишком изысканно, отличается напыщенностью и преувеличениями, частым повторением не только слов, но и мыслей, неупотребительными оборотами, солецизмами.
Как в красноречии Григора имел наставником Иоанна Гликиса, так в астрономии великого логофета Федора Метохита8. И этот наставник Григоры был очень доволен своим слушателем, потому что не раз называл его наследником своей учености9, что выразил с особенною силою и в стихах, написанных Григоре из ссылки. Мало того. Метохит любил его, как родного сына. Возобновив с большими издержками монастырь Хоры, Метохит поместил здесь Григору в особом доме10, предоставил ему надзор за тамошними, особенно дорогими вещами и, умирая, поручил обитель его попечению11.
В свою очередь Григора учил детей Метохита, именно – сына и дочь, и объяснял им сочинения древних писателей, превращая, по его выражению, ночь трудных мест в день12. Как видно, его уроки не пропали даром. В речи, которую однажды говорила дочь Метохита своему отцу, слишком заметно влияние Григоры, – подражание его речи со всеми ее достоинствами и недостатками13. К самому Метохиту он относился с глубоким уважением и имел на него влияние: однажды, когда Метохит глубоко был поражен предвестиями для себя тяжкого бедствия, Григора его утешил и успокоил своею речью14. По смерти Метохита он сказал надгробное слово, в котором сквозь высокопарные и напыщенные фразы проглядывает неподдельное чувство15.
При Андронике старшем, покровительствовавшем людям образованным, византийский дворец был приютом образования и учености16. Здесь часто собирались ученые, рассуждали о предметах, стоивших того, и входили между собою в прения. Григора, овладев знаниями Метохита, захотел, как он говорит, более совершенной беседы, – царя и собиравшихся у него ученых. Поэтому на 27 году жизни17 он представился императору в надежде приобресть его расположение и достигнул короткости в обращении с ним. Принятый очень благосклонно, Григора сказал императору похвальное слово, в котором восхвалял два достоинства его – мудрость и красноречие18. Можно было бы осудить Григору за непомерную лесть, слишком резко высказывающуюся в этом слове, как и в другом подобном19, если бы он в одном месте не высказал замечания, что по правилам риторики в похвальных словах можно говорить все что угодно20. С течением времени он приобрел такую любовь императора, что некоторые стали завидовать молодому человеку, не имевшему еще никакого чина и никакой степени священства. Чтобы заградить уста завистникам Григоры, Андроник хотел облечь его саном хартофилакса и даже приготовил для него знаки этого сана, как бы это было делом уже решенным. Но Григора отказался от предложенной чести в благодарственном и похвальном слове царю, где ссылался на свою неопытность и на свою любовь к ученым занятиям в уединении. Андроник хотел было принудить его принять назначение, но раздумал