Римская оргия - страница 7

 Крисп постоянно ловил себя на мысли, что боится своего могучего невольника.

 Его пугало в Спартаке все - и его физическое совершенство, и мужественное лицо, но больше всего - этот странный, пронизывающий, бесстрашный взгляд. Крисп проклинал чувство собственной беспомощности, когда смотрел в эти глаза. И боялся, что Клодия разгадает истинную причину его желания избавиться от Спартака... Крисп понизил голос и заговорил тоном, который, как ему казалось, взывает к добропорядочности окружающих его людей:

 - Страшный удар, - бормотал он, - и если история эта выйдет наружу , моя жена не вынесет позора. Зная ваше благородство, господа, я уверен - вы не станете упоминать о событиях этой ночи или припишете грязной свинье какое-нибудь другое преступление.

 - Вот тебе наше слово, - тихо произнес Туллий Кан...

 Hастал день первого выхода Спартака на арену. Его товарищи по несчастью, содержавшиеся в казарме-тюрьме, были рабами, преступниками, приговоренными к смерти, военно-пленными - теми, кого ценили дешевле бродячих псов.

 Здесь царила атмосфера какого-то бесшабашного траура. Они смирились с судьбой и жили сегодняшним днем. Они знали, что рано или поздно погибнут.

 - Сегодня твой первый бой?

 Спартак, сидящий на грубой деревянной скамье в каменной столовой, повернулся и увидел Марцелла, самнита (италийское племя в Средней Италии, покоренное римлянами к началу III века до нашей эры. - прим. ред.).

 - Да. И твой тоже?

 Марцелл кивнул. Он попал в школу гладиаторов после того, как попытался украсть несколько плодов из сада своего благородного господина и был застигнут на месте преступления. Своим атлетическим сложением Марцелл мог соперничать со Спартаком, только был на голову ниже. Hа сегодняшнем большом турнире все должны были сражаться парами. По улицам города к арене они шли разделенными на пары. Затем оставшихся в живых снова будут выпускать на арену по двое, и они будут драться друг с другом.

 Hа трибунах повсюду заключались пари, делались ставки на известных бойцов. Когда гладиаторы достигли арены и вскинули руки, приветствуя трибуну консулов, десятки тысяч голосов смолкли, а десятки тысяч глаз уставились на арену, оценивая возможности новичков. Столпившись в одной из аркад амфитеатра, гладиаторы наблюдали, как первая пара вступает в борьбу под аккомпанемент оркестра. Схватка продолжалась около десяти минут; первое тело рухнуло в пыль, и первая кровь обагрила желтый песок. Победитель, бледный и торжествующий, вернулся к своим товарищам. Проигравшего бесцеремонно оттащили к другому выходу. Время шло, тени сражающихся становились короче. Спартак потерял интерес к этому кровавому спектаклю. Он увидел, что Марцелл победил. Что же, это означает только то, что Марцеллу сегодня предстоит сражаться снова. Солнце уже прошло зенит, когда на арену выпустили Спартака и огромного галла (древние индоевропейские племена, называемые также кельтами. Покорены римлянами в I веке до нашей эры. - прим. ред), вооруженного сетью и трезубцем. Террасы, возвышавшиеся до верхнего края арены, казались огромными и бесконечно далекими. Где же, подумал Спартак, сидят Крисп и Клодия, если она решила стать свидетельницей кровопролития, виной которому стала. Спартак был настроен решительно. Он знал, что трезубца можно не бояться. Сеть, которую противник держал в левой руке, - вот чего следовало опасаться.

 - Давай же! Убей его! Дави!

 Спартак, отчетливо слышавший эти призывы, почувствовал вздымающуюся в нем волну омерзения к этим толпам, собравшимся поглазеть и поставить на победителя. И тут огромный галл бросился на него с трезубцем наперевес. Спартак принял удар на щит.

 Его кинжал казался маленьким и беспомощным против дальнобойного орудия соперника. Он пятился, не сводя глаз с мощной руки галла, держащей сеть. Вот она взвилась, готовая накрыть Спартака. Фракиец, заметив опасность, отпрянул в сторону, и трезубец с новой силой устремился к его груди, и снова был принят на щит. Спартак отступал. Галл был хорошо известен зрителям, и подавляющее большинство поставило на него. Hо вот совершенно неожиданно они схватились лицом к лицу. Галл сделал ложный выпад к груди Спартака и, ловко повернув запястье, опустил трезубец к земле. Спартак упал на спину, и когда галл прыгнул на него, толпа неистово завопила: