Римская волчица. Часть первая - страница 7

Синий флаер тоже вынужденно приземлился, со скрежетом зарылся носом в гальку и его окатило волной. Блестящий фонарь откинулся и оттуда высунулся смеющийся Люций в летном комбинезоне без нашивок, помахал рукой.

За год она почти позабыла, как он красив. И как любит соревноваться. Во всем. Впрочем, она такая же. В горле стучало, губы пересохли от адреналина. Открыть кабину, спрыгнуть на галечную осыпь, вдохнуть теплую соль и горечь моря. Пробежать несколько шагов, балансируя на неровных каменных окатышах, протянуть руки. Люций Аурелий, светловолосый, высокий, с губами и профилем, сводящими с ума женщин и мужчин в девяти звездных системах, принадлежащих Риму, адмирал и старший наследник своей Семьи сгреб ее в объятия и поцеловал так, словно не видел целую вечность.

— Стали еще длиннее, — Люций протянул руку и дотронулся до влажной белокурой пряди, выбившейся из прически лежащей у него на груди Электры.

Теплые волны на мелководье лениво захлестывали их, обнаженных, лежащих в свете звезд и выплывшей из-за горизонта полной луны, захлестывали и откатывались обратно, перестукивая галькой. Море отблескивало зелеными и голубыми августовскими огнями, светился и мерцал планктон, закручиваясь в воде галактиками. Пустынный берег, скалы, ни души вокруг.

— Как красиво. Какая ты красивая. Я скучал.

Год назад они расстались как всегда — дико рассорившись. Люц давил, она упиралась, все как обычно кончилось холодной яростью и разрывом. Адмирал улетел к своему флоту, Электра пожала плечами и вернулась к своей статистике.

Почему я раз за разом отказываю ему? Такому любящему, такому прекрасному. Самому молодому, самому успешному адмиралу в истории Рима. Он блестящий любовник, интересный собеседник, аристократ до мозга костей. Я знаю его с трех лет, родители давно поженили нас в своих мечтах. Почему?

Может быть, потому что я для него не более, чем очередной приз? Самый недостижимый и потому самый желанный. И только потому он всегда возвращается.

Электре стало грустно, она поцеловала гладкое соленое плечо и ничего не ответила. Море шумело и постукивало камешками, его не интересовали человеческие переживания, у моря всегда было небо.

Они поболтали обо всяких пустяках, поплавали в теплой сияющей воде, снова занялись любовью, снова вошли в море и попытались доплыть до горизонта. Люций нырял на глубину и в темной воде его нагое тело было охвачено люминесцентным светом и мелкими пузырьками воздуха. Электра перевернулась на спину, бездумно любовалась мерным ходом созвездий по древнему циферблату. Рядом с шумом вынырнул адмирал и старший наследник, окатил ее водой и засмеялся, отфыркиваясь.

— Полезли на берег! Я проголодался. Я привез коробку еды и пару симпатичных бутылок марсельского, как ты любишь.

— Представляю, что с ним стало после наших гонок.

— Ну, значит обольемся.

— Коробка — это хорошо! Из «Даров Деметры»?

— Само собой. Еще с орбиты заказал.

— А я собиралась заставить тебя есть спортивные пайки, у меня с собой целая пачка.

— Этого-то я и боялся.

Золотое розэ конечно же растряслось и окатило все вокруг пеной, но кое-что удалось разлить в бокалы. Стеклянные, тоненькие, Люций как всегда обо всем позаботился. Уж таков он был.

Как же прекрасно устроиться на берегу в свете, льющемся из откинутых фонарей, бессовестно есть руками холодное мясо, зелень и пышный хлеб, словно бы еще теплый. Золотое вино от тряски ничуть не пострадало, если не считать бурного финала во время откупоривания, слишком уж молодое. Оно прохладой обволакивало язык, утоляло жажду и прекрасно сочеталось с мягким сыром и поздней малиной.

Люций посмотрел, как Электра берет кончиками пальцев пурпурную ягоду, покрытую нежным пушком, и взмахнул темными ресницами — наверное, сделал фото на память. Римские церебральные чипы — обязательный символ гражданства и универсальное хранилище данных, а также беспроводная связь с системами управления и планетарной информационной сетью, — умели еще и не такое.

Насытившись, они замерли с бокалами в руках и посмотрели друг на друга.

— Надо бы поговорить, — наконец сказал Люций.