Римское сумасшествие - страница 18

– Черт побери, это просто нереально вкусно.

Марчелло повернулся и уставился на вилку, которая исчезла у меня во рту вместе с очередным кусочком. Его взгляд замер на моих губах, пока его пассия не отвлекла его, взяв за руку, и вернула его внимание обратно к беседе.

Всего было уже слишком. Слишком много вина, слишком много пасты, слишком много милых мерцающих огоньков над головой, слишком много теплой атмосферы, слишком много великолепных, талантливых тридцати-с-чем-то-летних людей с их милым и эксцентричным тщательно продуманным поведением по отношению к сидящим напротив, слишком много напряжения и безусловно, слишком много прошлого, которое свалилось на мою еще не привыкшую к разнице во времени и убежденную в том, что весь мир остановился, милую маленькую голову.

Я уже упоминала про «слишком много вина»?

Чувствовать Марчелло – его взгляд, его руки и губы, и рот и всё остальное – когда нас отделяло всего несколько дощечек из древнеримского дерева, всё это было слишком. Мне нужно было выйти, прогуляться, убежать, улететь, или...

– Извините, мне нужно в дамскую комнату. Пойдешь со мной? – выгнув бровь, я обратилась к Дэйзи, дав понять, что она определенно должна пойти со мной.

– Конечно. Scusi,– произнесла она, и одновременно Марчелло встал, чтобы пропустить её. Он встал, чтобы она прошла, но его взгляд был сосредоточен на мне. Пылающий, вопросительный, изумленный.

Я чувствовала, как резко подскочил пульс, как сердце затрепетало в груди. Мне страшно хотелось убежать, убежать прямо в этот момент, прежде, чем я не смогу себя контролировать, прежде, чем из моего рта вырвется слова. Слова «боже правый, это ты», и «ты всё еще самый красивый мужчина в мире, и прости меня за всё».

Нервный смешок вырвался из меня, пока я шла за Дэйзи в сторону туалета, я была на грани... На грани чего?

Разрушения?

Признания?

Еще один безумный смешок сорвался с губ.

– Что, ради всего святого, с тобой происходит? – громким шепотом спросила Дэйзи, когда мы вошли в пустую дамскую комнату. – Серьезно, Эвери, какого хрена?

– О господи! – воскликнула я, расхаживая по маленькому кругу. Туалеты в Италии очень тесные. – О господи, Дэйзи! Он здесь!

– А он это кто? Эвери! Кто он, чёрт возьми? – дважды повторила Дэйзи.

Я сделала вдох, затем выдох. Еще один глубокий вдох, а затем выложила свой самый большой секрет.

– Помнишь, я целое лето провела в Барселоне?

– Да.

–Помнишь, как я вернулась домой и сказала, что это было самое лучше время в моей жизни?

– Да.

– Помнишь, как я осталась там еще на несколько месяцев уже после того, как закончился семестр?

– Да.

– Я осталась еще на несколько месяцев, потому что мне не хотелось уезжать.

– О-оке-ей...

– Марчелло.

– Марчелло что?

– Я не хотела оставлять Марчелло.

– Оставлять Марчелло что?

– Боже мой, Дэйзи, соберись! Я спала с твоим другом Марчелло в Барселоне, когда училась в колледже!

– Нееееетттт!

– Да!

– Нееееееттт!

– Да!

– И ты мне даже не рассказала?

– Да!

– Нееееттт!

– Я знаю! – вскрикнула я. Мы обе размахивали руками, тыча пальцами друг в друга, и повторяя одно и то же«о господи, он здесь!».

– Ну конечно, он здесь, – продолжила я. – В этом есть смысл, если подумать о том, сколько времени прошло, и учитывая его специальность...Конечно он живет в Риме, ведь это же совсем недалеко от его родного города! Боже мой, он здесь, и выглядит просто великолепно, намного лучше, чем великолепно, боже мой, он здесь, он на самом деле здесь, и я здесь, и он все еще чертовски зол на меня, а это значит, что...

Я развернулась и поймала своё отражение в зеркале, и то, что я там увидела, просто шокировало меня. Уставшее от перелета бледное лицо с каким-то пятнами на коже, макияж, сделанный в самолете с сухим, обезвоженным воздухом, всё это сделает даже из супермодели жалкое подобие женщины, но при всем при этом я заметила еще одну вещь...

Мои глаза сияли.

Широкая улыбка появилась на лице, улыбка, которую я не видела годами, улыбка от уха до уха.

– Позволь-ка уточнить, – начала Дэйзи, вставая позади меня и встретившись со мной взглядом в зеркале. – Ты спала с моим другом Марчелло.

Моя улыбка невообразимым образом стала еще шире.