Рингильда - страница 19

— Я недостоин такого милостивого внимания герцогини, — возразил больной. — Я — воин, привыкший жить на свежем воздухе, и потому мне здесь гораздо привольнее и здоровее, чем в монастыре. Я останусь здесь.

Гордая герцогиня прикусила себе губы.

— На руках отца Хрисанфа? — спросила она.

— Да, он очень хороший лекарь.

— Не только Хрисанфа, но еще и на руках красивой молодой девушки, которая бросилась передо мною на колени и просила меня доверить ей раненого, — сказал, смеясь, архиепископ.

— Где же твоя сестра милосердия, Хрисанф? Приведи ее сюда; скажи ей, что архиепископ желает ее видеть.

— Какая сестра милосердия? Где она находится? — спросила с удивлением герцогиня.

— Она живет в избушке моей сестры, — ответил ей отец Хрисанф.

«Вот кого мне предпочитают! — думала герцогиня. — Крестьянскую девушку, которая умеет лучше лечить больных, чем я!»

— Альберт, — сказал отец Хрисанф, — приведи Рингильду.

— А это кто такой? — спросила герцогиня монаха, указывая на Альберта.

— Это мой паж, — сказал больной, которому вся эта сцена не нравилась и начинала его тяготить.

Альберт вышел из палатки и пошел звать Рингильду.

— Меня зовет архиепископ и герцогиня? Ну, что же! Пойдем! Моя совесть чиста перед ними, и я их не боюсь, — ответила брату Рингильда и направилась с ним в шатру.

Рингильда вошла в палатку. На ней было одето простое белое льняное платье, напоминающее древнегреческие одеяния. Оно плотно облегало ее стан. Ноги ее были обуты в белые чулки и туфли, сделанные дома из желтой соломы. Белый шелковый кушак, вышитый ею самой серебром гладью, опоясывал ее талию.

Рыцарь dominus Эйлард не спускал с нее глаз. Архиепископ также смотрел на нее.

Она поклонилась с достоинством обоим гостям и остановилась, ожидая вопроса архиепископа.

Герцогиня с трудом скрывала свою досаду. Опять эта девушка становилась поперек ее дороги.

— Поздравляю тебя, Рингильда! Ты достигла полного успеха в твоей заботе о нашем дорогом больном. Скоро ты поставишь его на ноги, — сказал архиепископ молодой девушке.

— Благодарю вас, ваше высокопреосвященство, за ваше милостивое слово, — ответила ему Рингильда. — Но не я, а отец Хрисанф лечил нашего больного. Я же только от искреннего сердца желала ему полного выздоровления и молилась Богу за него.

— Скоро ты постигла науку сердца. Наука послушания тебе совсем чужда, — сказала герцогиня.

— Как это? — воскликнул архиепископ.

— Ведь мы с этой девушкой давно знакомы, — продолжала герцогиня. — Она воспитывалась в нашем монастыре и убежала оттуда!

Рыцарь dominus Эйдард продолжал смотреть прямо в глаза Рингильде. Он был уверен в том, что эта девушка невинна и, если ушла из монастыря, то имела на это какое-либо право.

Рингильда покраснела и опустила глаза.

— Наши монастырские правила строги, и тебя нужно заключить в какой-нибудь отдаленный монастырь, чтобы твое наказание послужило примером для других моих воспитанниц.

— Но, ведь высокочтимая герцогиня хотела остричь ее, как солдата, и вышить кому-то знамя ее волосами, — вмешался отец Хрисанф. — Рингильда хорошо сделала, что ушла из монастыря. Я бы тоже самое сделал на ее месте.

— К воспитанницам нельзя применять правил, годных для монахинь, — вмешался в разговор рыцарь dominus Эйлард.

— Гладьте ее по головке, если вам это доставляет удовольствие, — сказала герцогиня рыцарю. — Но я буду требовать законного наказания за ее побег.

Она поднялась со своего сидения и сказала архиепископу:

— Уйдемте отсюда! Нам нечего тут делать.

Архиепископ Андреас простился с раненым и, проходя мимо Рингильды, смеясь и незлобно погрозил ей пальцем.

Вскоре повозка архиепископа скрылась из глаз встревоженных ее появлением счастливых людей этого мирного сельского уголка.

Видя, что и архиепископ взял сторону Рингильды, герцогиня ни слова с ним не говорила до своего монастыря. Он высадил ее там и поехал дальше. Кунигунда и графиня Галланд следовали за ними.

Прошла еще неделя, и рыцарь dominus Эйлард встал с постели. Как ясно для него светило солнце, как хорошо ему пели песни птицы; как радостно было у него на душе в обществе Рингильды, которая так искренно и самоотверженно любила его.