Ритуал испытания - страница 17

— И вы в это верите, Маркель? — его низкий голос охрип, когда он склонился к ней.

— Во что я верю — не имеет никакого значения, — ее губы накрыли его.

Краткий, вибрирующий звук удовольствия вырвался у него. Он напомнил ей рычание свирепого животного лекса,[71] возмущенного приручением, которое произошло, когда он отведал фрукта балум.[72] Лекс не мог противиться соблазнительному плоду, растущему высоко на ветвях, вне зоны его досягаемости. Таким же образом, Джорлан Рейнард был не в состоянии возмутиться, все еще наслаждаясь и прижимаясь к ее рту.

Еще раз на нее нахлынуло странное ощущение трепета.

Это пришло от него, решила она. Его своеобразие. И более.

Поцелуй стал мощным катализатором между ними. Он жарко вздохнул в ее рот. Грин ощутила пробудившиеся конвульсии, пробежавшие по его тренированному телу. Несмотря на необыкновенную персону, Джорлан имел репутацию мужчины жесточайшего контроля. Даже находясь с ней, он боролся с собой. Она слегка улыбнулась, касаясь его твердых, сильных губ, всецело наслаждаясь его вкусом и осознанием того, что она одна лишает его силы.

Понимал ли он, в какой сомнительной ситуации оказался? Парой мастерских движений она могла обойти любую защиту, которую он вздумал бы выставить.

Но она не будет так делать. Не зайдет так далеко. Не из-за него, а из-за того, кем он является. Грин обнаружила, что ей нравится внук Герцогины. Очень — очень сильно.

— Приоткрой сильнее свои губы для меня, Джорлан, — приказала она.

С низким стоном он сделал то, что она сказала. Ее язык нежно скользнул в его рот, погружаясь, чтобы попробовать его нектар. Дыхание его желания огнем обожгло ее горло и вошло глубоко внутрь, наполняя ее. Она закрыла глаза, чтобы усилить испытываемое ощущение. Чтобы запомнить этот первый, невероятный отклик на него.

Он занес руки вверх, приподнимая ее волосы. Его пальцы утонули в длинных прядях, скользя в их пышной массе до тех пор, пока не соединились вместе, обхватывая на затылке ее голову. Удивленная его несдерживаемой реакцией: мужчинам была свойственна податливость в таких вещах, особенно неиспробованным мужчинам, она распахнула глаза, чтобы взглянуть на него.

Глубоко сосредоточенный на испытываемых чувствах, Джорлан закрыл глаза. Длинные, остроконечные ресницы отбрасывали полумесяцы на его щеки, прикрывая их. Красивая, загадочная тень. Грин подумала, что ей поистине нравится этот мужчина сам по себе.

Она скользнула своим язычком по его. Неровное рычание прошло, вибрируя, сквозь нее. Он полностью погрузился в переживание.

В наслаждение.

Он был Сензитивом!

Грин моргнула от такого поразительного открытия. Она взглянула на него только для того, чтобы обнаружить, что сейчас его глаза открыты и мерцают, когда он смотрит на нее вниз. От него исходил испепеляющий жар.

— Что? — он низко мурлыкнул в ее рот, шелковистые губы затеяли игру с уголком ее губ.

«Он знает? Джорлан может не представлять, что он настолько отличается от множества других мужчин», — она смотрела на молодого человека перед собой, видела его огонь и интеллект, и знала, что он не просто отличается — он уникален.

Высший Слой мог и не знать, что он является Сензитивом, но другие его выдающиеся черты без труда различал, что объясняло бесконечный поток предложений.

Как жаль, что она не нуждалась в имя-носящем. Она вздохнула. С бесконечными беспокойствами, причиняемыми Клаудин Д’Анбеэ, и некоторыми важными вопросами, требующими решения Септибунала, она не могла даже помыслить о такой вещи.

Сожалея, она оторвалась от него.

Он одарил ее недоумевающим, слегка удивленным взглядом. За всю свою взрослую жизнь он все еще мастерски не освоил искусство маскировки своих необузданных эмоций. Грин подумала, что в пресыщенном обществе, в котором они жили, эта черта чрезвычайно очаровательна.

Почему-то, размышляла она, это часть Джорлана. Он никогда не мог скрыть свои истинные эмоции. Они пылали глубоко внутри его. Такая яркая особенность причинить ему проблемы в будущем.

Ему потребуется на редкость сильная имя-дающая. Кто-то, кто смог бы защитить его от порочных мнений Слоя, позволив ему в то же время испытывать сильные чувства, которым он должен был дать выход. Ее плечи слегка опустились. В Избранной Кварте было чересчур мало женщин, которые позволили бы ему такой вид свободы.