Ривер Уайлд - страница 4

Не сейчас. Когда беременна.

Беременна ребенком, о котором он никогда не узнает.

Я узнала о беременности всего несколько дней назад. Вот почему, наконец, ухожу. Почему у меня, наконец-то, хватает мужества его бросить.

Потому что есть уже не только я.

Мне нужно защитить ребенка.

Знаю, люди бы подумали, что я должна просто вызвать полицию. Пусть его арестуют за то, что он со мной сделал.

Но Нил и есть полиция.

Детектив Нил Кумбс. Коллеги его очень уважали и восхищались им. Ожидалось, что когда-нибудь он станет шефом полиции. В прошлом году он получил медаль «За отвагу».

И все же он регулярно избивает свою жену.

Однажды, давным-давно, в самом начале, я попыталась вызвать полицию. И она мне не помогла.

Потому что все они такие же грязные и продажные, как и он.

Так что поступаю единственным возможным способом. Я сменю имя и исчезну.

Единственный плюс в том, чтобы быть замужем за жестоким ублюдком мужем-полицейским, — это то, что он продажный коп, которому преступники платят, чтобы он закрывал глаза на их делишки.

Нил полагает, что я понятия не имею, чем он занимается на стороне. Но я знаю больше, чем он думает.

А те грязные деньги, которые ему платят, и которые он не может положить в банк, так как это вызовет вопросы, он хранит в сейфе, спрятанном в письменном столе в его кабинете.

Сейфе, о котором, как он считает, я ничего не знаю.

Но я знаю.

И он станет моим билетом отсюда.

Я не хочу брать его деньги. Лучше бы мне этого не делать.

Мне хотелось бы соблюдать нормы морали и нравственности, но другого выбора нет.

У меня нет собственных денег.

Нил никогда не позволял мне работать. Сначала я думала, это потому, что он меня любит и хочет обо мне заботиться.

Но быстро поняла, что это всего лишь один из способов контролировать меня.

Если у меня не будет денег, я не смогу уехать.

Так что, я забираю его деньги и ухожу.

Нил встает из-за стола. Я вижу на его поясе пистолет, как и каждый день, и от его вида у меня до сих пор все внутри сжимается.

Нил берет со спинки стула пиджак и надевает его.

Я встаю и провожаю его до входной двери, как делаю каждое утро. Потому что меня к этому приучили.

«Но не после сегодняшнего.

Больше никогда».

Он останавливается в дверях и поворачивается ко мне.

Я собираюсь с духом.

Его рука поднимается к моему лицу.

Я вздрагиваю.

Удовлетворенный взгляд скользит по мне, и в этот момент я ненавижу его больше, чем когда-либо.

— Я не причиню тебе вреда, Энни. — Он сжимает мой подбородок большим и указательным пальцами.

Я напрягаюсь, наблюдая, как его взгляд переходит к синяку на моей скуле. Разбитой губе.

Когда-то в его глазах было раскаяние.

А теперь — ничего.

— Вчера вечером я увлекся. Оставайся сегодня дома. На обратной дороге домой я захвачу ужин.

— Ладно, — отвечаю я.

— Хорошая девочка.

Он прижимается к моим губам наказывающим поцелуем, рану сильно жжет, но я не реагирую на боль и скрываю отвращение. Тошнотворное чувство, которое испытываю всякий раз, когда он ко мне прикасается.

Просто, как всегда, отвечаю на поцелуй. Сейчас как никогда важно не облажаться. Я не хочу, чтобы он почувствовал, что со мной что-то не так.

Сделав шаг назад, он отпускает мой подбородок.

«Я тебя ненавижу».

— Хорошего дня. — Я улыбаюсь. Вынужденно, но натренировано.

Он открывает дверь, чтобы выйти.

— Я серьезно, Энни. Не выходи сегодня.

— Не выйду. Обещаю.

«Просто уходи».

Он выходит за дверь. От предвкушения мой пульс учащается.

Затем он останавливается и оборачивается, чтобы посмотреть на меня через плечо.

Мой желудок сжимается от страха.

Не за себя.

Я уже давно перестала бояться за свою жизнь.

Когда ты больше не боишься смерти, а жаждешь ее, тебе нечего терять. Но теперь у меня будет ребенок, речь идет уже не только о моей жизни. Я обязана дать своему ребенку лучший шанс.

— Ты ничего не забыла? — говорит он резко, приподняв бровь.

«Блин. Блин. Блин».

— Я люблю тебя, — говорю, нервно сглатывая.

Он смотрит на меня вопросительно, кажется, целую вечность.

Я стараюсь держаться как можно спокойнее, желая, чтобы сердце замедлило бешеные удары.

Затем, наконец, после того, что кажется вечностью, он говорит:

— Я люблю тебя, Энни. Пока смерть не разлучит нас.