Роботы божьи - страница 4

На этот раз с ним обошлись еще круче. Отключить зрение! Немыслимо. А ведь правительство всегда уверяло, что коммуникационный чип не может нарушить работу человеческих органов! Выходит, как обычно, лгали? Еще повезло, что никто не наступил и не сбил с ног.

Оценив жестокую чиновничью изобретательность, Егор мысленно выругался. Он дал себе слово: вернувшись домой, отложить все дела и разобраться с рейтингом. "Нужно накопить его с запасом, чтобы не вспоминать еще месяц или два, ― подумал он. ― Как жаль, что нельзя набрать рейтинг впрок, один раз и на всю жизнь". Мысль показалась ему забавной: все равно, что наесться на целую жизнь наперед.

Гражданский рейтинг поддерживает политическую систему. Помимо основной, иерархической функции, он принуждает людей участвовать в выборах. Если они перестанут голосовать, новый общественный строй ― сетевая демократия прямого действия ― рухнет в один день. Так, по крайней мере, утверждает правительство Домбровской. Ежедневные голосования по самым ничтожным поводам давно превратились в никому не нужное бремя. И бежать некуда, так устроены все современные государства, включая виртуальные: Республику Гулл и Ватикан. Референдумы проводятся даже в печально известном своей свирепой диктатурой сетевом халифате Фейслук. Не голосуют только в Китае, где все политические вопросы решает партия. Но жизнь шести миллиардов китайцев все равно не назовешь простой. В Китае царит культ государственного планирования. Граждан обязывают ежедневно заполнять профили потребителя, чтобы народная экономика знала нужды населения в мельчайших подробностях и выдавала требуемые количества товаров без сбоев и задержек. Тем, кто отказывается или не успевает заполнять бесконечные опросники, грозит тюрьма.

Егор вздохнул. С жалкими тридцатью подписчиками в Твитчере он считался социофобом. С целью перевоспитать паршивую овцу Департамент гражданской ответственности предъявлял к нему более строгие требования, чем к обычным гражданам: его рейтинг начислялся с понижающим коэффициентом. Вероятно, так они пытались привить ему вкус к общественной жизни.

Он знал, что способ избежать голосований есть, причем вполне легальный. От них можно откупиться. Гражданский рейтинг тесно связан с денежной системой. Пункты рейтинга конвертируется в рубли и обратно по ежедневно вычисляемому курсу. Это спасительный выход, но доступен он, увы, лишь богатым.

Егор был самым обыкновенным человеком. Ремесло киберписателя, которому он посвятил последние пять лет, обеспечивало скромные потребности одинокого молодого человека, но не более. Не будучи зажиточным, он не знал и удручающей бедности. Однако сейчас Егор дрейфовал в финансовой черной полосе, куда загнал себя сам, собрав все средства ради вожделенной цели ― покупки гулловского робота. Штраф в двести двадцать четыре рубля был для него совершенно непосильным. Модный в этом сезоне нобелевский лауреат по экономике открыл, что деньги ― это овеществленный секс. Если он прав, то следовало признать, что секса в жизни Егора критически недоставало.

Слушать новости шестнадцать часов кряду ― настоящее безумие, этот вариант сразу отпадал. "Остаются референдумы, ― с досадой подумал Егор, ― с помощью Сурмилова". Егор хмыкнул, представив мишкино лицо, когда он снова позвонит ему со своей бедой. "Сколько я их там пропустил? Семьдесят?" Он почувствовал противную пустоту в животе. "Мишка просто пошлет меня подальше. Откажется помогать. Я бы точно отказался". От этой мысли Егору стало совсем нехорошо. Однако, следовало собраться и сделать то, зачем он приехал сюда, в занимающий несколько кварталов бизнес-небоскреб на набережной Кавайного.

Он уже почти оторвался от спасительной стойки, когда его остановила новая мысль: что, если потеря зрения ― не случайна? Вдруг это знак? Знак того, что ему не следовало приезжать сюда и не нужно подписывать новый контракт с "Уральскими роботами". Эта суеверная мысль, как брошенный в болото камень, разом всколыхнула давно копившиеся сомнения. Все, что тревожило Егора на протяжении долгих недель, внезапно ожило. Он стоял в мучительной неподвижности, будучи не в силах решиться на что-нибудь. Егор понимал, что нельзя торчать у стойки вечность. Придется выбирать: сжечь мосты и подняться наверх, в офис Глостина ― или разворачиваться и ехать домой. Нужно решать прямо сейчас. Необходимость выбора заставила его сморщиться, как от зубной боли.