Родинка в законе - страница 16

Василиса достала из-за спины котомку и вытряхнула на снег тулуп, шапку и расшитые бисером валенки.

–– Ни фига себе, креатив, – восхищённо прошептала Анфиса, рассматривая рисунок на сером войлоке. – Вась, а можно я их потом с собой заберу?

–– Да ради бога. Сами валяем, сами вышиваем. Дома такого добра хоть жопой ешь. Выберешь, какие по душе. Одевайся теплее, а то путь не близкий.

Поезд тяжело выдохнул чёрное облако отработанного газа и начал медленно набирать ход. Развернувшись, Анфиса нашла глазами застывшую в окне фигуру Трубецкого и долго махала, затянутой в кожаную перчатку, рукой.

–– Простите, – тихо кашлянуло сзади. Испуганно обернувшись, Анфиса только сейчас вспомнила о незнакомом попутчике. – Меня через пять минут подъедут встречать. Могу довезти вас до села.

Анфиса радостно закивала головой, попутно проталкивая в тугую петлицу тулупа деревянную пуговицу. Процесс переодевания занял не больше минуты, но замёрзнуть она успела, поэтому предложение поступило вовремя.

–– Спасибо, – веско склонила голову Василиса, грубо разворачивая сестру. Замотав шею Анфисы шерстяным шарфом, она мило улыбнулась: – Погода хорошая, сами доберёмся.

Вежливо попрощавшись, мужчина ушёл в другую сторону. Расстроенно хлопая заиндевевшими ресницами, Анфиса долго смотрела вслед удаляющейся фигуре.

–– Не кисни, – буркнула Вася, подталкивая сестру в сторону, вьющейся среди чёрного леса, дороги. – Ещё неизвестно, что за хмырь. И вообще, не по бульвару гуляешь, здесь ко всем подряд в машину садиться опасно. Особенно с твоим фаршем. Тем более, погода шепчет, до села всего-то два километра, гуляючи добежим.

Два километра? Анфиса резво развернулась в сторону удаляющегося мужчины, но кричать и бежать за незнакомцем было уже поздно. Тяжело вздохнув, она сделала несколько осторожных шагов. Ноги, привыкшие к высокому каблуку, проваливались в мягкий войлок и, взлетев на подъёме, пятка снова падала в пугающую пропасть.

Семеня за сестрой, Анфиса в который раз удивляясь способности Василисы к перевоплощению. Как Ника, так и Вася взяли от своих невзрачных матерей всё лучшее. Огромная, нескладная Валентина, подарила дочери высокий рост и длинные ноги, но в отличии от матери, Вася обладала и небольшой аккуратной грудью, и крутыми бёдрами. В тот день, когда Анфиса познакомилась с сестрой, ей понадобилось забрасывать голову на спину во время разговора. Лицо красавицы-Василисы фантастическим образом терялось между белыми пушистыми облаками, и шестилетняя Анфиса восторженно сопела, отходя подальше от родственницы. Именно такой она представляла Снежную королеву.

В своих же «чертогах» «королева» оказалась весьма далёкой от того образа, который Анфиса сохранила с детства. В расшитых валенках и огромном полушубке, сестра больше напоминала не вовремя проснувшегося медведя, неуклюжего, сонного и неповоротливого. Белая кожа на морозе пламенела некрасивым фиолетовым оттенком, на фоне которого изумрудные глаза Василисы казались устрашающе бесцветными.

Когда уставшие девушки, наконец, ввалились в протопленную избу, кукушка, выскочив из резного домика, прокуковала восемь раз. Валентина, мать Василисы, уже ушла на работу, оставив на столе обильный завтрак. Благодаря Трубецкому со товарищами, Анфиса плотно поужинала, но утренняя пробежка по морозу растрясла содержимое желудка, освободив место для завтрака. Запах дымящихся пирожков, гречневая каша в кастрюльке под стеклянной крышкой и трёхлитровая банка молока растревожили рецепторы и желудок протяжно заурчал.

Скинув верхнюю одежду, Василиса бросилась накрывать на стол, а Анфиса, потирая закоченевшие руки, рассматривала кухню. Симбиоз лубочной избушки и современных технологий, где кухонный стол с резными ножками, стулья в стиле мебели из домов российского дворянства восемнадцатого века мирно уживались с огромным двухкамерным холодильником марки «Balay», микроволновкой и прочими атрибутами современной жизни, заставил Анфису восторженно улыбнуться.

–– Садись за стол, – оторвала её от созерцания Василиса. – Да челюсть захлопни. Это цветочки. Наши мастера, те, которые лет по двадцать мотают, такие шедевры вырезают, что ваши международные мебельные выставки нервно курят в сторонке. Баню растоплю только в субботу, а сегодня пойдёшь мыться в котельную.