Родиться среди мёртвых. Русский роман с английского - страница 37

— Удивительно, — сказал Петров, — я никогда не слышал о таком человеке. Видите, за какие-нибудь три минуты, может быть даже меньше, я узнал столько интересного. Это мне понятно, как мужчине. Кончает самоубийством по приказу императора и проводит последние часы не плача, а с радостью.

— Мне не нравится то, что сказано насчет описания оргий Нерона. Это — не жест верности, как мне кажется, — сказал генерал.

— Тем не менее, это — история.

Петров продолжал читать дальше о Петронии про себя, затем перелистнул страницу назад.

— Вот тут Петербург наконец, но очень короткая колонка.

Он прочитал:

— Петербург, город и порт в Вирджинии, США, стоит на реке Аппоматтокс.

— Не может быть, — сказал генерал и взял книгу из рук Петрова. — Хотя адмиралу Сурину будет интересна такая информация.

— Посмотрите на «Санкт-Петербург», — сказала Тамара, и я подал Петрову нужный том.

— Санкт-Петербург, — читал он, — город в районе Пинеллас, Флорида.

Он опустил книгу и посмотрел на меня.

— Ничего не понимаю. У вас два Петербурга в Америке?

— Наверно. У нас также есть и Москва.

— Удивительно. Называть иностранные города русскими именами не очень умно. Особенно именами, такими известными в России.

— У нас есть еще и другие, например Париж.

— Полное отсутствие воображения, — сказал генерал, — или отсутствие героев, во имя которых можно называть.

— Возможно, отсутствие истории, — сказал Петров.

— Но где же наш Санкт-Петербург в этой знаменитой энциклопедии? — спросил генерал с раздражением.

— Почему вы не посмотрите, где полагается, на «Ленинград»? — это сказал Александр, и все к нему повернулись.

Он, вероятно, стоял у дверей уже несколько минут. Я давно его не видел. И в моем представлении он все еще был прежним мальчиком, хотя мало что мальчишеского оставалось в том бледном лице, которое я теперь увидел. Похоже, ему было неловко, что он так свысока бросил нам это название, но в то же время в его темных глазах блеснул насмешливый вызов.

— Я иду к Евгению сейчас, — сказал Александр в ответ на общее молчание, — вернусь до темноты.

Он повернулся идти, но прежде чем выйти, сказал мне:

— Я рад, что вы здесь.

— Ну что же, будем смотреть на «Ленинград», ваше превосходительство? — генерал кивнул головой.

— Вы можете представить себе, что вы должны были бы называть ваш Вашингтон Маркс-тауном? — сказал мне Петров.

— Он будет опять Петербургом, вы же это знаете, — сказала Тамара. — Мне не нравится этот Евгений. И не нравится, что Александр проводит так много времени с ним. Он, кажется, старше Александра?

— Ему семнадцать, он только на один год старше.

— Кто его родители? — спросил генерал.

— Его отец — учитель.

— Я хочу сказать…

— О, в России он, кажется, тоже был учителем.

— Понятно.

— Ленинград, — читал Петров, — раньше Санкт-Петер-бург, Петроград.

Тамара и генерал заглядывали через плечи Петрова и читали молча.

— Ага, — закричал генерал, — слушайте это: «В архитектурном отношении самый красивый город в мире».

Он подозвал меня и заставил читать эти слова. Петров улыбался.

— Я вам говорил, что в этих книгах самые точные сведения, ваше превосходительство. Очень кстати, что мне повезло купить их теперь. После победы я смогу купить тома после W? Ну, да это все равно, едва ли я дойду до W до конца войны.

— К тому времени, — сказал генерал, — они должны будут писать новое о войне, так что старая W-книга все равно не будет годиться.

— Давайте теперь посмотрим на слово «Москва», — сказал Петров.

Я перебил его.

— Если вы серьезно считаете, что я могу здесь остаться, то давайте поговорим о практических условиях.

— Практических? — закричал генерал. — Уже практично, что вы здесь, нет?

— Я говорю о вознаграждении.

— Вознаграждении? Я вас не понимаю.

— Ну хорошо, как я должен буду платить вам за жилье и еду, ведь еду теперь трудно доставать, пайки, карточки и прочее. И в данный момент у меня нет денег. Может быть, мы можем договориться, что после войны я заплачу вам определенную сумму…

— Вы не должны нас оскорблять, мистер Сондерс, — сказал генерал резко. — Предполагать, что мы будем ждать от вас каких-то денежных вознаграждений, очень, очень нехорошо.