Родной ребенок. Такие разные братья - страница 10

Несколько минут друзья стояли, как завороженные, не в силах оторвать глаз от увиденного.

Наконец Ананд отошел от окна, окинул взором помещение своеобразную клетку для работы и на какой-то момент почувствовал себя галерником, прикованным к веслам.

— Вот так, наверное, всю жизнь, Раджа, мы с тобой будем прикованы к этому какофоническому буйству стекла и бетона… Он нервно повел бровями, оттянул галстук, поглядывая в окно за площадь, где шла жизнь… простая, какой и должна она быть.

— Раджа! Ты знаешь, я завидую дяде. Он в Кении, в Найроби. А Найроби называют городом вечной весны. Прекрасное горное плато. Воздух, экзотический животный мир. Еще немецкий путешественник Ганс Шомбур сказал: «Кения — самая прекрасная страна в мире. Природа щедро наградила Кению яркими и разнообразными ландшафтами…»

— Да будет тебе, Ананд! Лучше нашего Бхарата нет страны в мире, — вдохновенно произнес Раджа, подняв палец кверху.

— Это правда. Вот, скажем, Сринагар, Кашмирская долина, Дели, да и Малабарское побережье! Мне не нравится, Раджа, что так плотно, тесно и высоко застроен Бомбей, а ведь здесь раньше был прекрасный пальмовый лес… Да… без Индии я бы не смог жить. Дядя часто звонит и жалуется на тоску по Родине.

— Понятно! Каково ему там, среди черных, львов и бегемотов! — смеясь, заметил Раджа.

— Кстати, он прислал мне письмо и фотографию.

— Какую фотографию, чью?

— Фотографию девушки, которую я не знаю и ни разу в своей жизни не видел.

— Странно! Зачем ему присылать фотографии девушек? Их что, мало здесь, у нас? Хотя бы вон, погляди, как танцует! Какова! Таваиф! Апсара!

— Да перестань ты, я серьезно! — оборвал его Ананд.

— И я серьезно.

— В письме дядя Джавар пишет, что эту девушку он прочит мне в невесты.

— Какой кошмар! Ананд! Это же катастрофа! Она кто? Нилотка из Сомали или людоедка из Танзании?

— Хватит паясничать! Вот, взгляни.

Ананд подал ему фотографию, которую Раджа долго рассматривал и наконец сказал дипломатично:

— Видишь ли, дружище, фотография — это мертвый плоский слепок, — который не выявляет объемно ни плоть, ни душу, ни духовность.

— Ведь я не знаю этой девушки! А когда я не знаю человека, как я могу жениться. Это абсурд!

Ананд взглянул в окно, подошел к столу и сложил бумаги в папку.

— На сегодня все! Я поехал домой, — сказал он решительно.

— А я еще поработаю, — ответил ему озадаченный Раджа.

Ананд вызвал лифт. Спустившись в холл, он покинул здание. Глубоко вдохнув морской воздух, он зашагал по направлению к площади, где был припаркован его автомобиль «премьер», по внешнему виду напоминающий «фиат».

Торговля ша успешно. Девушка танцевала и пела, выдавала товар и получала деньги. Вот она поднялась на высокий гранитный парапет, окаймляющий площадь, и стала легко передвигаться по нему, извиваясь в танце. И вдруг, потеряв равновесие, упала с парапета, но, к своему счастью, на стоявшую внизу с противоположной стороны машину. Причиной ее падения, вероятно, послужила усталость, ведь представление длилось около двух часов. А может быть, она настолько вошла в свою роль, что забыла, где находится…

От неожиданности девушка вскрикнула, но поняв, что «приземление» могло бы быть более драматичным, не впала в отчаяние.

К ней подбежали музыканты и зрители. Со всех сторон слышались сочувственные возгласы.

Старый флейтист обратился к полулежавшей на крыше машины танцовщице:

— Стекло выбила! Вот беда! Эй, дочка! Ты не порезалась?

— Ах! — испуганно воскликнула девушка. — Со мной-то ничего, все в порядке. Но вот… — она оглядела машину голубого цвета с некоторым испугом, — но вот с машиной не все в порядке!

— Убегай побыстрее, Деваки! Появится хозяин автомобиля, станет кричать. А там, глядишь, чего доброго, полицию вызовет! — советовал ей длинноволосый барабанщик в клетчатой повязке.

Подошел хозяин товара и вручил девушке ее заработок. Деваки поблагодарила его и спрятала деньги за корсаж.

— Беги быстрее! — раздавались крики из толпы.

Девушка повернулась, чтобы уйти, но вдруг столкнулась с высоким молодым господином.

— Простите, — сказала она, — я спешу! И прошу прощения! Я разбила стекло совершенно случайно. Мне надо уходить, а то, сами понимаете, еще вызовут полицию, — и она собралась уйти, но молодой господин окликнул ее: