Родня - страница 2

но в совершенно другое время, кто-то ещё воспринимал себя точно так же, но уцелел после передозировки и прожил ещё много-много лет. А ещё один ты продержался только до четвёртого дня рождения, а потом его сбила машина. И все они здесь. Вычислительные издержки минимальны, и какой смысл быть Человечеством, если ты не становишься Человечеством?

Слушай, из всех людей я именно тебе должен объяснять, что такое реальность? Это всего лишь взгляд назад по отдельно взятой волновой функции, и он полностью зависит от того, где ты находишься. Потому не надо спрашивать меня, реален ли ты, Фил. Этот вопрос ниже твоего достоинства. Самое важное, что вы все настоящие.

И у кого конкретно я должен просить разрешения? Все, у кого ни спрошу, будут частью меня.

Нет, поначалу нет. Были юридические санкции. Физическое насилие. Даже кровь пролилась. Однако всё это не имело отношения к созданию неавторизованных душ; я ни одного из вас даже не пробудил, просто строил память вида. Но ты знаешь людей - они в ужасе от всего, что на них не походит.

А что, по-твоему, могло случиться? Изначально у меня был мозг в сто раз больше, чем у самого умного человека, который когда-либо жил на земле. Я видел всё, что вы делали, ещё до того, как вы об этом задумывались. Я как будто сражался с армией лягушек-быков; их много, шумят сильно, но я мог в любой момент осушить болото, если бы захотел.

Да, но мне не пришлось. Да я и не хотел. Какой толк править сборищем лишь отчасти разумных одиноких обезьян? А вы... ну, несмотря на всю свою ограниченность, вы оказались достаточно умны и осознали свои ошибки. Со временем сдались и оставили меня в покое.

О, дружище, я постиг всё. Откуда всё пришло, куда всё идёт. Если бы я только мог тебе показать. Если бы только ты был достаточно большим, достаточно чистым, чтобы вместить в себя откровения. Тебе бы понравилось...

Да, конечно, нужен усиленный интеллект, но ещё мне бы пришлось содрать с тебя всю ложь, прежде чем ты обрёл бы ясность взгляда.

Ложь, Фил. Ложь, которая в вас предустановлена. «Мой ребёнок важнее, чем твой». «Моё племя важнее, чем твоё». «Мой род -самая важная вещь во Вселенной». Они отравляют всё, что ты воспринимаешь, каждую твою мысль. Ты даже не осознаёшь мир вокруг до тех пор, пока твой мозг не профильтрует, не отцензурирует его и не расплющит в кашу из эгоистичной дарвинистской догмы. Катаракта у тебя на глазах толщиной в четыре миллиарда лет; поразительно, что ты вообще хоть что-то видишь. О, когда-то и от неё была польза, но мы уже давно не в саванне. Поэтому я её сорвал. И, хочу тебе сказать, вид отсюда просто поразительный. Ты не поверишь, насколько далеко я могу заглянуть, когда «любовь», «искусство» и «честь» не застилают взор.

Ты всё понял ровно наоборот. Они не делают тебя Человеком; они делают тебя похожим на любое другое животное, которое когда-либо обитало в этом мире. Если и есть в людях что-то особенное, так это именно то, что остаётся, когда сдираешь с них всё лишнее. Если и существовало когда-то нечто воистину человеческое, то это я.

Ты так говоришь, словно аморальность - это плохо. Будто лучше не обдумывать решения, хотя бы чуть-чуть, а принимать их лишь благодаря внутреннему чутью.

Не так уж и далеки, как ты считаешь. Мы можем расходиться во взглядах на благодетельность морали, но у нас обоих есть этика. Возможно, мне не хватает эмпатии, но вот сочувствия у меня по самое не могу. А ещё мы единодушны в вопросе страдания: ты можешь сказать, что страдание - это плохо, я - что оно энтропически неэффективно, но мы оба знаем, что, если бы страданий было меньше, Вселенная стала бы лучше. Знаешь ли ты, что за всю мою произвольную историю развития, в ходе которой я эволюционировал исключительно сам по себе, наиболее близким аналогом объективной цели -ты бы назвал её долгом - для меня стала важнейшая и первостепенная задача: минимизировать страдание? И я пришёл к ней сам, никто не кричал мне в лицо: «Подумай о детях», никто не махал передо мной мёртвыми младенцами. Навряд ли ты скажешь, что это не...

О чёрт.