Родственные чувства - страница 9
-Сильно тебе досталось, - с сочувствием произнесла она. И тут же профессионально принялась за дело.
Именно за это Стелла и любила лекаршу, с которой успела подружиться. Или за то, она тихонько вздохнула, что Сиена приходилась матерью Демиру…
-Если закружится голова или почувствуешь себя дурно, сразу скажи мне, - мягко предупредила ее женщина, - а то знаю я тебя, любительница отмалчиваться…
-Как дела у Демира? – Она прекрасно знала, что к своему делу лекарша подходит серьезно и основательно. Значит, перевязка будет долгой.
-Осваивается на новом месте, - в голосе Сиены зазвучала неприкрытая материнская гордость, - старается обуздать свой нрав. Кстати, он очень переживает за тебя.
Стелла не ошиблась, стоило в разговоре упомянуть любимого сына лекарши, как она тут же забыла обо всем и не стала задавать те вопросы, ответить на которые она была не готова.
Спустя полчаса она готова была с особой жестокостью убить Фейлин, отказавшуюся сделать ей перевязку дома. Измученная недосыпами и переживаниями ведьма истерично расплакалась и наотрез отказалась менять повязки. Сейчас она жалела о том, что не согласилась принять помощь Дэйда. Горняк, чувствуя за собой вину за произошедшее, предлагал сменить повязки, но Стелла отказалась – по одной простой причине, она больше не могла видеть смущенное и встревоженное лицо мужчины.
-Ну, вот и все, - лекарша наконец-то закончила с перевязкой, помогла ей надеть тунику, набросила на плечи накидку и стала убирать инструменты, бинты и мази в темных склянках с придвижного столика. – Не откажешься выпить со мной чая? Я утром испекла твой любимый кекс с черникой. А потом вызовем тебе экипаж.
Но не успела Стелла ответить, как дверь смотровой резко распахнулась, врезаясь в стену с глухим стуком, пропуская внутрь двух высоченных широкоплечих мужчин с перекошенными от злобы лицами.
-Что вы себе позволяете? – Справедливо возмутилась Сиена, быстро поворачиваясь лицом к незваным гостям, закрывая сидящую на скамье женщину собой. – Вы хоть понимаете, куда врываетесь без позволения?
С гаденькими усмешками переглянувшись, они дружно шагнули вперед. Один из них закрыл за собой дверь, презрительно взглянул на Стеллу, устало встретившую злой взгляд, и глухо произнес. – Ну, здравствуй что ли, стражница!
Второй, коротко хохотнув, шагнул вперед, схватил вскрикнувшую от неожиданности и боли лекаршу, с силой толкнул ее к стене и яростно приказал. – Стой здесь и помалкивай!
-Бывшая, - оттолкнувшись рукой от скамьи, она с трудом поднялась, стараясь не потревожить раны, и без того дающие о себе знать, и повернулась лицом к мужчинам. Она боковым зрением видела побледневшее, испуганное лицо лекарши, которая нервно схватилась обеими руками за воротник платья, с ужасом глядя на нее. Они обе прекрасно понимали, что с двумя сильными противниками в таком состоянии ей не справиться.
-Глянь-ка, а нашей птичке кто-то крылья подрезал, - один из них пригляделся к ней внимательней, оценивая, - не зря хозяин нас к ней именно сейчас послал!
-Если вы причините ей вред, я сообщу в Хантар!
-Лучше помалкивай, лекарша, и не зли нас понапрасну! Кому нужна эта строптивая девка? Никто за нее не заступится, из стражников просто так не вышибают!
-Отдай карту, - его подельник вытащил из-за пояса длинный нож с кривым лезвием, с угрожающим видом шагнул вперед. – И останешься цела! Нам ты не нужна…
-У меня нет никакой карты, - если бы у нее еще оставались силы, она непременно разозлилась бы. Проклятая карта, снова эта распроклятая карта, стоившая жизни ее мужу и дочери!
Сиена громко вскрикнула от ужаса, когда столик, который она не успела убрать, с грохотом рухнул на пол. Инструменты рассыпались, звон разбившихся склянок получился оглушительным, неприятно резанув слух. Первый удар Стелла сумела отразить, а вот второй впечатал ее больной спиной в стену. Она с трудом сдержала крик боли, пронзившей все тело, как разряд молнии, ослепив и лишив всех чувств кроме восприятия мучительной агонии. Мерзко рассмеявшись, мужчина схватил ее за плечо и сильнее вжал в стену. Обхватив рукой ее горло, он яростно прошипел. – Она у тебя! Отдай по-хорошему и останешься жива! Ты не в том состоянии, чтобы геройствовать!