Рога и хвосты - страница 8

— Возьмите меня с собой! — воскликнула. — Прошу!

— Тащиться с девкой через болота, — процедил Влад, — не лучшая идея. Замедлит нас.

— Одна девчонка погоды не сделает, — неожиданно для себя поспорил Ян. Он чувствовал себя обязанным — иначе полыхать бы к вечеру. — Когда поймут, что это она нас вызволила, на костер отправят. Не зря же мотаться за жрецом.

Толпа приближалась.

— Забирайся! — крикнула Кара, протягивая руку и втаскивая Ишим в седло, и тут же вдарила перепуганную лошадку по бокам и послала в дикий галоп. — Вперед! Быстрее!

Они ринулись на болота, и гнаться за ними не стали.

***

Отъехав на приличное расстояние, осмелились сбавить ход. Лошади были уставшие, а они по-прежнему плохо держались верхом от ран. Падала ночь, когда Ян стал узнавать места, выбился во главу маленькой группки, принялся вспоминать дорожки, которые были суше прочих. Слава богам, память ему не отбили.

Лошадь его снова захромала, и они нехотя остановились. Ян долго осматривал ногу, потом с облегчением понял: это под копыто что-то попало. Аксием успокоив животное, принялся ковыряться ножом, вытаскивая противный мелкий камушек. За ним следила тихая Ишим, ничего не говоря, поминая каких-то богов, шептала молитвы. Чар здесь боялись — другого Ян не ожидал от веленской глубинки.

А Войцеки сняли иллюзии и вытащили хвосты — почувствовали себя на болоте куда увереннее, чем в человечьем доме. Они жалели оставленных вещей, особенно арбалет, ругались, зато беспечно, на первый взгляд, радовались, что удалось покинуть Лисоловы. На них Ишим уставилась с еще большим испугом, однако предпочла все же нелюдское общество возвращению домой, и это о многом говорило.

Едва Ян справился с лошадью, они поехали дальше. Погони он не чувствовал, но до полной темноты хотел добраться до небольшого перелеска, где было посуше, и переночевать там. Еще в прошлый раз он его приметил — симпатичный клочок земли.

— «Это есть мерзавцы без достоинства, совести и чести, истинные исчадия адовы, токмо к убиениям приспособленные…» — вдохновенно цитировал Влад.

— Мне особо нравится часть, где про «валандаются по стране, нахальные и наглые», — поддержала его Кара, по-вороньи хохоча. — Выходит, мы с тобой тоже ведьмаки — пока что по всем описаниям похоже. Однако какой слог, какие словеса!..

— Мэтр Лютик удавливается от зависти каждый раз, как читает!

— Этот придурошный виршеплет… — неясно протянула Кара.

— Не зли поэтов, я ведь тебе говорил. А у него есть неплохие баллады, не будь столь критична… Как же там… «Дорога вперед, дорога назад, потерянный друг, обиженный брат, что выберешь ты своею тропой? И кто уведет тебя за собой? А в рай так длинна, а в ад так легка — там черти предложат выпить пивка. И скажут — твои мы, навеки, друзья, захочешь уйти, да будет нельзя…»

Голос у него оказался неожиданно приятный, чистый, но залихватский. Мог бы подняться выше, зазвенеть под густыми кронами сосен, но вдалеке что-то скрипуче откликнулось, и Влад опасливо замолк и потянулся к сабле.

Они ехали неспешно: на смерть не торопятся.

— Это вы вспоминали «Монструм»? — сонно переспросил Ян, укачанный мерным ходом лошади. — Руки бы поотрубать, кто это написал. Хотя и редко встретишь на окраинах читающего человека, а кметам достаточно того, что ты не похож на них. Глаз кошачий — можно бросить камень.

— А ты спрашиваешь, почему нам хвосты не нужны, — хриплым голосом сказал Влад. — Ты странный человек, Янек. Оставил в живых тех, у конюшни, не стал рубиться с утра, хотя лучше всего видишь истинные лица тех, кто хотел бы вышвырнуть нас, сжечь… Однажды они открыто поведут на костер ведьмаков, не чародеев — я слышал, Радовид совсем ебанулся, пылает Новиград. Они уничтожат все, что не похоже на них.

— А когда уничтожат, перебьют друг друга ради клочка земли, — завершила Кара. — На том и закончатся люди.

Ехали в молчании, чвякало под копытами. Вдалеке что-то рычало.

— Что там такое? — чутко уловила Кара, вертясь в седле и немного приостанавливаясь, хотя стоило бы гнать быстрее. — Какая-то дрянь.

Их нюх был куда острее человеческого, вот почему они быстро уловили гадкий гнилостный запах. Ишим же, по-прежнему сидевшая за спиной Кары, недоуменно хлопала глазами и вздыхала.