Рога под нимбом - страница 22
– Ты не торопился, – мягкий голос за спиной заставил меня обернуться.
– Мне нужно было уладить некоторые дела, прежде чем отлучаться на длительный срок, – сообщил я Непознаваемой, стараясь рассмотреть сестру Азигайль поближе.
– С чего ты взял, что отлучился из своего мирка надолго? – взгляд Жизни стал строг и серьезен.
– Не знаю. Что-то вроде интуиции.
– Ты соприкоснулся с Хаосом? – ее голос буквально заледенел. Что происходит?
– Я думал, ты уже знаешь про новый способ тварей прорваться в упорядоченное, – несколько удивленно проговорил я, пытаясь разобраться в причинах ее реакции.
– Способ? – несколько рассержено произнесла Непознаваемая. – Да у безмозглых тварей никогда ума бы не хватило, чтобы провернуть подобное! Нет, это не разумное действие, это инстинкт, даже рефлекс Хаоса на твое существование!
– Не понял… – в горле появился какой-то нервный комок. В сознании закружились сотни предположений…
– Что непонятного? Или не знаешь, почему Повелители не лезут в упорядоченное? И почему на них регулярно нападают твари? Да потому, что они для Хаоса сияют энергией, которую этот самый Хаос стремится поглотить в себя! Другое дело, что в духовных мирах свои законы и способы противостояния попыткам Хаоса их поглотить. В упорядоченное твари вообще не стремятся. Или ты ни разу не задумался, почему миры, в которых произошел исход Повелителей, оставались целыми и невредимыми?
А ведь действительно. Если подумать, то Хаос просто не видит упорядоченного. Мироздание каким-то образом делает физические миры невидимыми для Хаоса. А вот духовные… Если Первостихию привлекает энергетика Повелителей, частью которой являются и их миры, то выходит…
А выходит то, что я, став с некоторых пор очень могущественной сущностью, теперь являюсь своеобразным маяком для тварей, по которому они видят упорядоченный мир. Хвала Тьме, только один. Это не конец времен. Как и сказала Жизнь, я просто спровоцировал рефлекс Хаоса на свое присутствие. Умей я контролировать свою энергию, то легко скрыл бы свою энергетику. Но я не умею. Из-за этого моя сила распыляется вокруг меня совершенно произвольно, а по ней ориентируются твари… И эти микропорталы аналогичны стрекалам медузы. И что же мне делать? Я просто никуда больше перейти не могу. Все остальные миры деформируются от моего присутствия!
– Осознал? – ехидно спросила Непознаваемая.
– Но что мне делать, Жизнь? Вы с Азигайль что-то придумали? Или я зря четыре месяца ждал?
– Можешь называть меня Ирригаль, – милостиво позволила Непознаваемая, создавая прямо тут, на полянке, изящный столик с разнообразными фруктами на нем и пару плетеных кресел. Дождавшись, когда я усядусь, с трудом пристроив свои крылья так, чтобы не мешались, она продолжила: – Моя сестра сейчас занята тем, что отсекает от твоего мирка жадные щупальца Хаоса. Ты, конечно, поставил на смертных защиту, в этом можно тебя похвалить. Но ее надолго не хватит. Прежде, чем я предложу наш план, мне хотелось бы услышать от тебя о произошедшем. Особенно о том, как ты умудрился соприкоснуться с Хаосом.
Не желая пускаться в пространные объяснения, я просто сбросил ей свои воспоминания. Быстро просмотрев все, что ее интересовало, Ирригаль резко поднялась со своего кресла и подошла ко мне. Ее теплая мягкая рука легла на мою грудь, кресло подо мной испарилось и меня, словно бабочку булавкой, пригвоздило к земле этим мягким прикосновением. Я рефлекторно дернул крыльями, но подняться не смог. Осознав, как комично выгляжу, перестал трепыхаться и просто смотрел на красивое лицо Жизни, взгляд которой сейчас был крайне озабоченным.
– Все плохо, – наконец, произнесла она, отступая от моего тела и позволяя подняться.
– А когда у меня что-то было хорошо? – буркнул я, вставая с примятой травы. Возле столика вновь материализовалось плетеное кресло, в которое я повторно садиться не спешил. Как-то нет больше доверия к предмету мебели, однажды умудрившемуся исчезнуть из под моего седалища. – Что, решили сбросить меня в Хаос?
– Нет, – качнула головой Непознаваемая. – Это только спровоцирует нападение на Землю. А после нее – на сопредельные ей миры. Ты слишком тесно связан с этим миром.