Рок царя Эдипа - страница 8
Несмотря на прошедшие годы и два брака, Юра до сих пор часто снился ей. Живой, молодой и веселый… С взъерошенными смоляными кудрями и озорной смешинкой в голубых, как небо, глазах…
Как небо…
Будь оно проклято, это небо! Будь оно навеки проклято!
Впервые она увидела Юру на танцах. Вернее, не она, а ее подружка Танька. Они тогда только начали бывать на этих «взрослых» увеселениях, неопытные «шешнашки», недавно окончившие девятый класс, теперь развлекались на всю катушку.
Они неумело красили губы и подводили глаза, отрезали у нарядных платьиц подолы, следуя моде, и сверкали ослепительно загорелыми ляжками…
Как они были восторженны, как сладко замирало сердце от предчувствия радостного вступления в настоящую взрослую жизнь… как они торопились все узнать, попробовать, испытать…
Отец недовольно глянул на оголенные ноги Инны и буркнул:
— Бесстыдница… На танцульки собралась… В подоле принесешь — на порог не пущу.
— Папочка! — хохотала в ответ Инна, привыкшая к его старомодным выступлениям. — Подола-то нет! В чем нести буду? — И она комично приподняла пальчиками край юбчонки.
А мама откровенно любовалась почти взрослой красавицей дочерью. Она даже разрешила взять свою помаду и помогла сделать начес на пшеничных растрепанных кудрях.
О! Они с Танькой явились во всеоружии. Но сразу же растерялись в толпе развязных девиц и дымящих сигаретами парней.
Все топтались на месте под громкие звуки оркестра. Парочки тесно прижимались друг к другу… Как они не подумали, что надо было прийти с кавалерами! Их никто не приглашал. Их вообще не замечали в этой толпе…
И вот тогда Танька увидела Юру.
Она тут же толкнула подругу локтем:
— Посмотри, какой лапочка!
— Где? Где? — завертела головой Инна.
— Да вон же, в полосатой рубашке. С усиками.
Юра стоял в окружении парней, курил и смеялся, лениво обводя глазами танцующих. У него только начали пробиваться юношеские усики, такой пушок, который, по его мнению, делал его взрослее и старше.
— Фу! Усатый-полосатый! — фыркнула Инна.
— Не могу! Умираю! — вцепилась в ее руку Танька и зашептала, словно завораживая: — Хоть бы он меня пригласил… Хоть бы пригласил… Посмотри на меня… Ну посмотри…
Как странно, что Инне он сначала не приглянулся… Она скептически посмотрела на подругу.
— Что ты бормочешь? Пойди и пригласи сама.
— Нет, что ты! — перепугалась Танька. — Не могу. У меня коленки дрожат…
Минут пять она ныла, страдала, вздыхала, сожалела, что они не так эффектны, как «эти телки», а потом занялась самоуничижением:
— Конечно, я некрасивая… Разве такой парень обратит на меня внимание? Эти противные веснушки… Как у ребенка!
В конце концов Инне это надоело.
— Спорим, что сейчас он тебя пригласит? — спросила она.
— Как? — Танька аж задохнулась и широко раскрыла глаза.
— Молча. Ну спорим?
Подруга слегка воодушевилась, услышав в Иннином голосе решимость.
— А на что?
— Да хоть на шоколадку?
— На какую?
— «Сказки Пушкина», — ляпнула Инна первое, что пришло в голову.
— А… как ты это сделаешь? — Таньку охватили сомнения.
— Не твое дело. Главное, чтоб он тебя пригласил.
Они ударили по рукам.
И тут заиграла музыка.
Модный в этом сезоне шейк сменился вдруг красивой лирической мелодией.
— «Александрина… Какою ты была…» — старательно и чисто выводил низко хрипевший минуту назад солист.
Инна до сих пор помнила и мелодию, и слова, словно впечатавшиеся в мозг за то время, пока она решительно пробиралась от края танцплощадки к этому «полосатому».
— Стой! Стой! Не надо! — пыталась остановить ее опомнившаяся Танька.
Чтобы Юра обратил на нее внимание, Инне пришлось тронуть его за рукав. Он был на целую голову выше ее и, повернувшись, посмотрел сверху вниз на теребившую его рукав девчонку.
— Чего тебе?
— Извините… У меня к вам большая просьба…
Инне пришлось встать на цыпочки, чтобы он смог ее услышать.
— Какая? — слегка заинтересовался он.
— Вы не могли бы пригласить мою подругу? — кокетливо спросила Инна.
Ей было легко улыбаться ему и строить глазки, она же не за себя просила, ей-то было безразлично…
— А почему я должен ее приглашать?
— Потому что я поспорила, что вы ее…
— И во что вы оценили мою голову? — тут же перебил ее Юра.