Роковая блондинка - страница 8

— Что? — спросила я, когда он недоумевающе поджал губы.

— Этот журнал… — Крис указал на экземпляр «Бэк-стейдж» на краю стола. — Я знаю, это безумие, но готов поклясться, в прошлый раз он лежал дальше от края. Возможно, я ошибаюсь. Возможно, я и свет забыл выключить. Как иначе объяснить то, что все остальное в квартире не тронуто?

— Ну, если Том возвращался, чтобы забрать какие-нибудь вещи — например, одежду, — он и в самом деле мог сделать это, не устраивая беспорядка… — Я инстинктивно обернулась. Если Том — или кто бы то ни было — уже приходил, то может появиться еще раз и застать нас за обыском. Мне действительно здесь не нравилось!

Я выдвинула ящик стола и заглянула внутрь. Ручки, карандаши, конверты — всякое барахло. Я закрыла ящик. На столе лежало несколько бумаг. Я быстро их проглядела. Счета, датированные, как правило, не позже начала мая. Один счет пришел из Хьюстона, с парковки, и я записала себе название и адрес.

— Какая у Тома машина?

— Черная «ауди».

— На нее есть документы? Здесь я их не вижу.

— Полагаю, он все забрал с собой.

— А компьютер?

— Вон, в углу. — Крис ткнул пальцем. — Я несколько раз пробовал подобрать пароль — хотел залезть в его почту, но ничего не получилось.

В дальнем углу стола лежала груда бумаг, за которую я и принялась. Сверху оказался еще один экземпляр «Бэк-стейдж», под ним — несколько фотографий, на каждой значилось «Том Фейн».

— Так вот он какой! — Я переводила взгляд со снимка на снимок.

Если фотографии не лгали, Том выглядел так же шикарно, как и Крис, хоть и в совершенно ином духе. Темные глаза и светлые волосы, достаточно длинные, чтобы заправлять их за уши. Невероятно гладкая кожа — совсем как у младенца, и при этом мужественные черты лица. Если бы я стояла на улице и болтала с подругой, а он проходил мимо, я бы, наверное, не удержалась и прошептала: «Господи…»

И дело было не в одной только внешности! В его облике сквозили утонченность и бесстрастие, которые столь свойственны выпускникам нью-йоркских частных школ, — результат того, что ребенок растет, получая все, чего ему хочется, и одновременно получает навык весьма нелегкой жизни в большом городе — ну, например, в четырнадцать лет начинает ездить в одиночку на метро.

— Да, отличный снимок, — прервал мои размышления Крис.

— Они заставили его подстричься?

— Нет, наоборот, хотели, чтобы он отрастил волосы. Продюсер решил, что парень, который сидит на телефоне и городском морге, должен выглядеть именно так.

— Ничего, если я возьму одну фотографию? — спросила я. — Просто так.

— Да сколько угодно! У него их, наверное, целая пачка!

На обороте фотографии было что-то прикреплено. Я перевернула снимок. Это было его резюме. Выяснилось, что Том играл небольшие роли в сериалах вроде «Закон и порядок», а также в длинном перечне пьес.

— Мы оба играли вот здесь. — Крис ткнул пальцем в одно из названий. — Я уже сказал, у Тома гораздо больше опыта, чем у меня. Но один раз мы работали вместе.

— «Девушки из ада»?

— Да. Том в основном играл в одном маленьком театре, он называется «Чепе». Там ставят примерно пятнадцать пьес в год — и классику, и новое. Он был в составе труппы.

Я сунула фото в сумочку и обвела взглядом полки. Пособия по актерскому мастерству и драматургии, несколько старых учебников для колледжа. На верхней полке какая-то объемистая коробка…

— А там что? — спросила я.

— Фотографии! Я заглядывал туда, когда был здесь в последний раз, но особенно не рылся.

Видя, что я не прочь полюбопытствовать, Крис снял с полки коробку и поставил ее на стол. Я подняла крышку. Там лежали и разрозненные снимки, и целые пачки, и отдельные конверты, на которых были проставлены даты. По большей части это были семейные фотографии. Я быстро просмотрела их. Том и его родители в разных уголках земного шара. Я увидела его двенадцатилетним мальчиком, вместе с матерью, красивой блондинкой, в зеленой аллее перед Эйфелевой башней. На обороте женским почерком было начертано «1990, Париж» (уточнение абсолютно излишнее). На другой фотографии Том стоял на леднике рядом с отцом («Аляска, 1991»). Потом я увидела всю троицу, в джинсах и теплых куртках, на фоне каменной стены.