Роковой альянс - страница 10

Акс подтвердила, что пока ей понятно.

- И я тоже здесь есть, - сказала она.

- Поистине, равно как и я. Смотри, что будет, когда я введу «Лима Зандрет».

Появилось новое окно - с портретом женщины. Она была круглолицей, белокурой, с острым проницательным взглядом. Акс ее лицо было совершенно незнакомо. Пространство под картинкой заполнял текст тревожного красного цвета. Две нижние строчки длинного списка были выделены жирным шрифтом:

Приказано ликвидировать.

Досье не закрыто: объект скрылся.

Акс нахмурилась.

- Так, значит... она оказалась предательницей? Республиканской шпионкой?

- Хуже. У нас меньше записей о джедаях, чем о подобных личностях. - Дарт Крейтис развернул кресло и посмотрел девушке в глаза. - Скажи мне, ученица: что происходит, когда к нам попадает новый ситх?

- Ребенка забирают из семьи и отдают в Академию. Там он начинает новую жизнь, на службе Императору и Темному совету... со мной тоже так было.

- Совершенно верно. Для любой семьи это большая честь, особенно если род до сих пор не удостаивался такого отличия. Обычно родители довольны, как оно и должно быть.

- А недовольных казнят, - сказала Акс. - И Лима Зандрет была одной из таких недовольных?

На иссохшем лице Дарта Крейтиса на миг промелькнула мертвенная усмешка.

- Именно. В ней не было ничего примечательного, - кажется, она зарабатывала на жизнь конструированием дроидов. Да, действительно. Она происходила из давней династии конструкторов, лишенных какой-либо чувствительности к Силе. Но она произвела на свет младенца, потенциально способного стать владыкой ситхов, младенца, которого следовало отдать.

Учителю редко когда бывало весело. Его веселость тревожила Акс больше, чем гнев.

- В досье написано: «Объект скрылся», - заметила она.

- Сперва она пыталась спрятать ребенка - боялась, что это позднее дитя не переживет обучения на Коррибане. Это не удалось, и ребенка все равно забрали, а она бежала вместе с остальной родней малышки - дядьями, тетками, двоюродными родственниками, вообще со всеми, кто мог подвергнуться репрессиям, - и с тех пор о ней никто ничего не слышал.

- До этого момента.

- Из уст мандалорца, - подтвердил Дарт Крейтис. - И услышала именно ты.

- Почему я? - спросила Акс, чувствуя, что учитель внимательно наблюдает за ней. - Потому что мои родители тоже пытались меня спрятать?

- Возможно.

- Кем я была до встречи с вами, не имеет значения, - заверила его Акс. - Судьба моих родителей меня не волнует.

- И правда. Я хорошо обучил тебя. - Снова эта холодная усмешка. - Возможно, даже слишком хорошо. - Темный повелитель наклонился ближе. - Смотри сюда, Акс. Смотри мне в глаза.

Она повиновалась, и кроваво-красный ужас учительского взора заполнил ее сознание.

- Блок силен, - промолвил Дарт Крейтис. Казалось, будто слова звучат внутри ее головы. - Он стоит между тобой и правдой. Я снимаю его. Я освобождаю тебя, Акс. Ты можешь узнать правду о своем прошлом.

Акс пошатнулась, словно от удара, хотя физически к ней никто не притронулся. В ее голове прогремел беззвучный взрыв, как будто в толще подсознания сдетонировал глубинный заряд. Что-то зашевелилось. Что-то странное и неожиданное.

Акс посмотрела на картинку.

Лима Зандрет глядела на нее пустыми глазами.

- Она была твоей матерью, Акс, - сказал учитель. - Это дает ответ на твой вопрос?

Ошеломленная Акс подумала, что да. Но в то же время это ставит и множество других вопросов.

С помощью того же голопроектора Дарт Крейтис организовал защищенный разговор с министром разведки. Акс никогда до этого не видела министра ни вживую, ни на экране, но невероятное доверие, которое проявил учитель, позволив ей остаться в комнате, было совершенно необъяснимым. В голове у нее до сих пор звенело после освобождения от учительского блока. Не из-за того, что она узнала, а потому, что это не играло никакой роли.

Нечувствительность родителей к Силе не стала новостью: касательно этого факта из своей прошлой жизни Акс была уверена на сто процентов. Она предполагала, что ее родителей убили, но не придавала этому значения. Определенно, это никогда ее не волновало и не должно было волновать сейчас, если бы не одно обстоятельство.