Роковой перекрёсток - страница 9

— Ба! А вот и наш друг Грегуар Мерсье! Благодетель всех чахоточных, болящих и немощных доставил нам молоко! Ну, что Грегуар, опять ворчишь на весь белый свет? А между тем, это мне впору ругаться — ты опоздал, приятель.

— Никак не мог раньше, мсье Ноэль, дел у меня много, — ответил козопас, здороваясь с торговцем лошадьми, который нетерпеливо постукивал себя по сапогу рукоятью кнута. — Сами посудите: на рассвете надо выгнать коз на пустырь в районе Мезон Бланш, чтобы они пощипали травку. Потом зайти на набережную Турнель — там у одной женщины больная печень, ей нужно пить молоко от черненькой Нини Морикод, которую я специально для этого кормлю морковью. А потом еще зайти в зверинец Ботанического сада.

— Ты что, обезьян тоже поишь козьим молоком?!

— Все бы вам смеяться, мсье Ноэль! Нет, мне надо было кое с кем переговорить, только и всего.

— Ладно-ладно, давай быстрее.

Грегуар присел на корточки около белой козочки и принялся ее доить. Вскоре он протянул торговцу лошадьми полную миску пенистого парного молока. Тот недоверчиво принюхался:

— Запах какой-то странный…

— Все в порядке, не волнуйтесь! — успокоил его Грегуар. — Я специально даю Мели Пекфан двойную порцию подсоленного сена — и нет лучше средства от малокровия, чем ее молоко.

— Малокровие, малокровие… И вовсе моя женушка не малокровная. Я бы на тебя посмотрел, если бы ты родил близнецов. Пойду, отнесу ей, пока теплое. — Покупатель протянул козопасу монетку и схватил миску с молоком.

— А завтра мне прийти к вам домой, на улицу Поливо? — спросил Грегуар, но Ноэль уже повернулся к нему спиной, не сказав даже «спасибо». — Ага, давай, беги к своей бабе. С ней ты, может, и получше обходишься, чем с лошадьми, но все равно она не дождется от тебя и десятой доли той заботы, какой я окружаю моих козочек, когда у них рождаются козлятки! Да, красавицы мои, папаша Грегуар дает вам каждое утро по кусочку сахара, а вашим деткам — подогретого вина. Вперед, Дурло, идем!

Хорошее настроение вернулось к Грегуару лишь в квартале Крулебарб. Здесь, между речкой Бьевр[6] и сушильнями кожевников, он наконец-то ощутил себя дома.

Отпущенные на свободу козы принялись резвиться между тополями, что росли по берегам узкой извилистой речки. Вода тут была какого-то бурого оттенка и с хлопьями пены. По берегам ютились лачуги и красильни, из труб валил густой дым. Грегуару было не привыкать к сладковатому запаху, исходящему из чанов, где вымачивали кожи, и испарениям из котлов, где смешивали краски, но он все равно сморщил нос. Сотни перепачканных кровью шкур сохли под навесами в ожидании, когда их опустят в чаны с дубильными веществами. После длительного вымачивания подмастерья доставали шкуры и тщательно выскабливали. От этого в воздухе постоянно стояла завеса из мельчайшей белой пыли.

Не выпуская из пасти добычу, Дурло гнал коз вдоль берега реки мимо засаженных помидорами, горошком и фасолью грядок. Пройдя мимо продавцов торфа и сарая мадам Гедон — она сдавала внаем садовые тачки, — пес побежал быстрее — за зарослями сирени уже показалась улица Рекюлетт. Семьи кожевенников жили тут в старых домах с торчащими наружу балками, глинобитные фасады которых были увиты лозами черного винограда.

Грегуар пропустил собаку и коз вперед, а сам задержался, чтобы поздороваться с консьержем мсье Врето, который подрабатывал «сапожником на все руки», чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Грегуар поднялся по лестнице, отдыхая на каждой площадке. Тридцать лет назад он покинул родную провинцию Бос и обосновался в сердце этого грязного района, где царила нищета и витали ядовитые испарения кожевенных мастерских. Потом устроился работать подавальщиком на хлопкопрядильную фабрику, что возле моста Аустерлиц, женился на прачке, и та подарила ему двоих сыновей. Но счастье их длилось недолго: спустя три года Жанетт Мерсье умерла от туберкулеза. Двое малышей остались без матери. Органы социальной опеки выделили осиротевшему семейству дойную козу, чтобы дети получали молоко, но вскоре и их жизни унесла чахотка. Потеряв всю семью, убитый горем Грегуар решил оставить козу себе и сделаться городским пастухом. Больше он так и не женился.