Роковой срок - страница 8
Не бывало еще столько волчьей силы, должно быть, богатый нынче приплод у хортьего племени.
А это верный признак скорой войны. Не зря кочевой посошный волхв твердит, что где-то в жарких пустынях готовится к походу царь оскорбленных персов, коих Ураган четыре года тому умучил в степях и победил, с позором изгнав из своих пределов. И вот теперь, мол, персы замыслили отомстить сарам за поражение.
Ураган отгонял недобрые мысли и тешил себя: мол, нечем зверю поживиться в степи, вот он и собрался вокруг сарского стана. Слишком соблазнительно выглядели несметные табуны лошадей и особенно молодняка, народившегося уже в это кочевье, и слишком слабосильной и неразворотливой казалась наемная кочевая и становая стражи, чтобы с одним бичом противостоять дикому зверю, пресыщенному жертвенным скотом и падалью.
Переярок ли не удержится и выхватит клыками промежность у жеребенка, или юный страж – стрелу из колчана...
И затеется свара.
По обыкновению, кочевье начиналось весной, как только степь охватывалась свежей зеленью, и заканчивалось глубокой осенью на теплых побережьях Хвалынского, Черемного морей и Азара, который сухопутные сары считали священным озером. Здесь был край сарской земли и ее начало, поскольку здесь стояли зимние, сейчас пустующие, селения, города и стольный град Казар. Тут же была «теплая степь» – зимние пастбища, все лето охраняемые родовыми отрядами конниц, собранных из сарских паров.
С этих побережий, словно огромный веер, расходилось в разные стороны полтора десятка кочевых путей, достигающих дремучих лесов за Обавой-рекой на востоке, Окой и Рапейскими горами в полунощи и Одром на западе. В прежние могущественные времена эти пути, будто кровоток в теле, оживляли и делали чувствительным все огромное пространство сарских земель, и в какой бы стороне ни жил кочевой сар, каким бы путем ни кочевал, всегда ощущал это пространство и непременно стремился хотя бы раз побывать на берегах Азара.
А чтобы приобщиться к священному месту, следовало обскакать озеро на коне.
Звучание этого названия на сарском языке ласкало слух и притягивало чувства, ибо значило Начало Земли.
Однако за последние столетия многие пути были забыты или вовсе превратились в дороги, по которым гоняют табуны и стада с зимних пастбищ на летние и обратно. И потому многие земли Сарского государства отпали, обратившись в малые, по обыкновению, подневольные страны либо племенные разбойничьи прибежища. Стольный град Казар и прочие города на побережьях морей, впрочем, как и оставшиеся кочевые пути, притягивали теперь своими богатствами, обилием табунов и жиром, который сары всегда брали с собой, куда бы ни ехали.
Пока Ураган кочевал с близкими ему племенами и своим родом, в Казаре оставался его младший брат Кочень, бывший наместником стольного града. Он заботился об охране, управлял строительством и, самое главное, готовился к ярмарке, договариваясь с князьями кочевых путей и заморскими гостями. Все морское побережье осенью превращалось в одну пристань, от которой во все стороны расходился великий Азарский Торг. Еще два поменее существовали на Хвалынском и Черемном морях, через которые проходили кочевые пути.
К этим берегам чалились полупорожние, а то и вовсе пустые купеческие корабли: уже многие годы в Сарском государстве не существовало меновой торговли. Дорогих неутомимых степных скакунов, которых ценили за горами и морями, продавали только за золото; за него же отдавали куфской ковки мечи и секиры, перед коими не стояли любые доспехи; за монеты не жалели даже то, чего еще не знали ни за морями, ни за горами – боевые сарские седла со стременами. На вырученный жир покупали у заморских гостей сладости, пряности и диковинные фрукты, стоившие ничуть не меньше, чем драгоценный боевой конь. И только кожу да звериный мех обменивали на шелковые и иные ткани.
В сарских землях называли золото и серебро жиром, и потому «жирный» означало богатый. В последние сто лет в прошлом даже самые бедные сары нагуливали его с великим избытком, как стадо на свежем весеннем пастбище, и недавняя война с персами не повредила их богатству, а, напротив, возвысила его за счет добычи, захваченной у супостата. Оттого и ворчали племенные князья, опасаясь хортьего нашествия, оттого и спешили откочевать к морю, опасаясь потерять даже самое малое.