Рокси - страница 4

Но все же остается вопрос: кто кого дрессировал?

Вечерняя прогулка совершалась после человеческого ужина. Как только я выпускал из пальцев вилку, собака принималась скулить и прыгать, иногда чувствительно пихая меня в живот лапой. Дрессировать ее можно было бесконечно — и с почти нулевым результатом. Она была слишком быстрая, чтобы ее ловить, слишком общительная, чтобы держать взаперти. Однажды вечером, мечтая спокойно посмотреть любимую программу, я поддался соблазну и закрыл Рокси внизу. Несколько секунд громыхали удары в дверь, затем наступила тишина. Дождавшись рекламной паузы, я приотворил дверь и выглянул: собака сидела в кабинете, терпеливо ждала. «Умница», — похвалил я ее и в награду позволил спуститься. Она лежала у меня в ногах, спокойная как никогда, и временами бросала в лицо многозначительный взгляд.

Поднявшись наверх, я обнаружил, что она наделала. Опорожнила мочевой пузырь прямо на коврик. Я усвоил урок, и выгул Рокси стал главным приоритетом, да и вообще я перестал обращаться с ней как с обузой.

Теперь мертвая комета не сходила с газетных полос и телеэкранов. Бездушный официальный номер сменился именем Шелби, так ее наспех назвал один из открывателей. Вероятность столкновения колебалась между 1:300 и 1:1000, в зависимости от того, чье экспертное мнение цитировалось. Но самый тревожный голос успокаивался, когда его владелец или владелица констатировали неопровержимую истину: болид все еще очень далеко и движется в направлении Солнца. Со дня на день может начаться испарение, и тогда Шелби существенно изменит свою орбиту.

Тем временем на редкость мягкая зима закончилась мощным снегопадом, меньше чем за день выпало пятнадцать дюймов осадков. Автомобили превратились в белые валуны. Нагретая земля растопила несколько нижних дюймов, но оставшийся снег выглядел внушительно. Мы с четырехлетней дочуркой слепили во дворе снеговика, причем у меня за сорок лет он был первым. Радовалась снегу и Рокси, хоть и могла прыгать лишь там, где он был утоптан или откинут лопатой. С неделю мы гуляли только по расчищенным улицам, и требовались настойчивые уговоры, чтобы Рокси согласилась отлить.

Несколько лет я бегал с ней в холодную погоду, чуть больше мили за раз. Лишь один маршрут она принимала без жалоб, изучив поворотный пункт до дюйма. Однажды ветреным утром, когда растаял последний снег, я привел ее к купе старых сосен возле маленького, на девять ямок, поля для гольфа, а потом соблазнил пробежать чуть дальше, чем обычно.

Вместе мы выдерживали комфортный темп. И у отметки в одну милю она захромала. Вид жалкий, будто ей и впрямь больно, аккурат до того момента, когда мы повернули к дому, — и хромоты как не бывало.

Через несколько дней она разбудила меня в полпятого утра. Прогулка выдалась ничем не примечательная, но я не мог избавиться от беспокойства. Когда вернулся домой, открыл сайт «Ныо сайентист» и прочитал, что кто-то нашел отснятые несколько десятков лет назад фотопластинки. На этих снимках Шелби возле его перигея — безвестная крапинка движется вблизи орбиты Венеры. Астрономы, успевшие получить новые сведения, ввели их в свои уравнения и обновили прогноз. И, что важнее, они не обнаружили никаких признаков оболочки и хвоста. За минувшее жаркое лето старая комета не выделила заметного количества летучих веществ.

А хуже всего то, что как в далеком прошлом, так и ныне болид движется по вполне предсказуемой траектории.

В одночасье снова изменилась вероятность столкновения с Землей, с нестрашных 1:300 до — о ужас! — 1:13.

Я привык бегать трусцой, а Рокси хороша на дистанции шесть — девять миль, это если не летом. Поздней же осенью и зимой, когда температура падала до сносного холодка, мы могли пробежать и двенадцать миль, а то и больше. Снег она просто обожала. Думаю, каждый маршрут она знала наизусть, и ей нисколько не мешало, когда снегом заносило следы. Мы бегали со знакомыми людьми, и она носилась вокруг новеньких, пыталась произвести впечатление. Но пуще всего ей нравилось гулять и нюхать запахи, и она не упускала случая пометить свежее дерево или какой-нибудь важный забор.