Роман одного открытия - страница 27

— Я все еще не понимаю, куда ты гнешь?

— Очень просто. Мир полон людьми, которым не повезло, так называемыми неудачниками. Такими людьми полны особенно большие города. Их, может быть, миллионы. Они ведут жалкую жизнь. Часто голодают, терпят унижения за кусок хлеба. Живут в вечном страхе за завтрашний день. Семейные и холостые — судьба их одна и та же: быть последними. Те, которые завидуют богатым и бунтуются от так называемых несправедливостей.

— А крестьяне? — взглянул на него исподлобья собеседник.

— Крестьяне?.. Пока что они ускользают от нас. Те, которые держатся за свой кусок земли, находят утеху в трактире, в водке. Сейчас я о них не говорю…

Дядя из Америки стряхнул пепел с сигары, помолчал, взглянул на собеседника и продолжил:

— Значительная часть людей, главным образом, жители городов, стараются уравновесить пассивный баланс жизни так называемой духовной деятельностью. Они ни черта не стоят в устройстве материальной жизни. Бессильные, обыкновенно непрактичные, нередко и весьма ленивые для настоящей деловой работы, угнетаемые бедностью и унижениями, они начинают, вначале незаметно для окружающих, болеть какой-нибудь манием величия. Фильмы, романы, газетные репортажи, сенсационные биографии — все хорошо организовано, чтобы подхлестывать их болезненное честолюбие. Это подданные царя Янко, жители его вселенной. Непроявившиеся таланты — артисты, поэты, художники, киноартисты, изобретатели, музыканты, будущие вожди общества, зыбкие миллионеры, которые создают в своем представлении совсем нереальные образы людей и событий. Они начинают считать себя отвергнутыми завидующими им, но не имеющими талантов, зато располагающими возможностью мешать им — душить их. По-настоящему одаренным удается вырваться из этого болота нищеты и сумасбродства. Те, у которых больше здравого смысла, успевают достичь даже весьма высокого общественного положения. Но огромная масса остается в темноте, разъедаемая такой формой сумасшествия, которая недостаточна для того, чтобы принести им утеху царя Янко… Карамба! Вот наши будущие клиенты! Этим миллионам страдающих манией величия мы предложим гормон искусства, утопин приват-доцента Асена Белинова. Мы его сделаем таким же популярным как мыло «Петел»[2] или «Нивеа крем». Если пудра «Токкалон» красит тысячи женщин — ты видел на улицах города, особенно вечером, уродливых женщин! — утопин даст миллионам страдающих манией величия надежду без труда завоевать весь мир великими талантами. Подданные неведомого царя Янко и царицы Яны из села Бояна — вот наша универсальная клиентура!

— Постой немного, — остановил его рукой собеседник — Можно подумать, что и тебя внезапно охватило сумасшествие. Не слишком ли горячишься? Во-первых: твой утопин не является ли просто утопией? Во-вторых: царь Янко, царица Яна и тутти-кванти, неужели представляют собой серьезную клиентуру?. Обладают ли они важнейшим качеством клиента — платежеспособностью?

— Я действительно погорячился, — добродушно улыбнулся дядя из Америки. — Да и может быть, что у меня не все дома — кто от этого гарантирован? Не напрасно не существует страхования против сумасшествия. Только смерть несомненна. Но у нас имеются весьма разумные деловые соображения.

— Вот это уже интересно. Другое ты сейчас брось. Говори о них.

— Является ли утопин утопией или нет — нас не интересует, — продолжил дядя из Америки. — Разве все эти тонические и косметические средства, препараты и специалитеты не рассчитаны на… внушение и рекламу. Разве ты употребляешь собственные препараты? Внушение по отношению к тебе тут совсем бессильно, потому что ты знаешь! А знающего не обманешь. Мы самые плохие клиенты на собственные изделия ведь не потому, что мы не платежеспособны? Покупает не тот, кто имеет деньги, а тот, кому это нужно. Как это происходит — ты лучше меня знаешь. Чем большая неразбериха царит в мире, тем ненасытнее набрасываются на иллюзии. На этом зарабатывают те, кто знает где раки зимуют… Мы не филантропы. И не собираемся улучшать человеческую породу. Нас интересует сделка. Реклама, печать, внушение, мода — этого вполне достаточно, чтобы превратить утопию мечтателя в действительный источник доходов… Видишь ли, дорогой мой, каждому свое. Ты заблуждаешься, я ни капельки не тронулся. Я просто хороший нос.