Роман одного открытия - страница 64
Он заметил нежный цвет ее лица. Белизна ее шеи произвела на него впечатление. Ее глаза были покрыты влагой.
Во взгляде доктора заиграли огоньки, ноздри раздулись.
Он сунул руку в карман, вытащил небольшой серебряный портсигар и ловко одной рукой его открыл, вынул папиросу, постучал ею по крышке. Хотел было зажечь зажигалку, но вдруг спрятал в карман и зажигалку, и папиросу и процедил сквозь зубы:
— Какие у тебя волосы — как шелк…
Служанка покраснела. Она, желая прибрать волосы, подняла руку, грудь вздрогнула под кофточкой. Яркая краска залила лоб врача, а вокруг губ появилась белая полоска.
Быстрым хищным движением, совершенно неожиданно, доктор схватил девушку за плечи; с потемневшими глазами, он склонился над ней и впился губами в ее шею.
Девушка отшатнулась и забилась в его руках, как раненая серна, испуганная и растерявшаяся от неожиданности.
— Я закричу, — выдохнула она, чувствуя, что теряет почву под ногами под напором такой силы.
И вдруг, как подхваченная грозой, ошеломленная и подчиняющаяся первичному влечению, она перестала сопротивляться, ослабела и опустила руки, которые закрывали разрез кофточки…
Как во сне она почувствовала влажную, холодную и сильную руку, сжимающую ее грудь. Ее всю бросило в жар. Тело налилось забродившими силами и желанием. Она почувствовала под собой грубую обивку дивана. Ее голая нога запуталась в чем-то мягком. Она смутно постаралась отгадать, что это такое. Прижатая тяжелой скалой, которая словно разламывала ее как горячий каравай, она почувствовала как нечто подобно молнии пронизывает все ее тело и приковывает к дивану…
Прежде чем случиться непоправимому, она внезапно открыла глаза, с первичной звериной силой оттолкнула человека от себя, вскочила с дивана и быстро побежала к двери. Ее рука, по привычке отбросившая назад упавшие на оголенное плечо волосы, сильно дрожала.
Рассерженный, не владеющий собой мужчина вскочил и с ужасной силой снова заграбастал девушку.
— Не убегай! — хрипло пробормотал он.
— Господин, что вы делаете?! Оставьте меня! — с отчаянием отбиваясь, умоляла девушка. — Я буду кричать, если вы меня не пустите…
Доктор Синилов выпустил из рук девушку и сел на диван. Он прижал на секунду пальцы к вискам. Несколько минут он сидел молчаливый и задумчивый.
— Ты не бойся, — обернулся он со странной полуулыбкой к девушке, — ничего плохого с тобой… больше не случится. Только, ты смотри, ничего не говори господам, слышишь? — Вдруг он вскочил на ноги. — А то я тебя убью! — Глаза его смотрели холодно, словно подтверждая угрозу.
Девушка сжалась под этим взглядом.
— А если будешь молчать, — вот… — и доктор с неожиданной улыбкой, которая сближала его с девушкой, сунул ей в руку бархатную коробочку. — Открывается вот так, — сказал он, и дружеская нотка прозвучала в его голосе. Он открыл коробочку, в которой лежали золотые сережки с жемчужинками. Опять захлопнул ее.
— Это тебе, — погладил он ее по руке, — если будешь послушной. Спрячь ее. И не думай плохо обо мне. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Ты красивая девушка… Любой бы попытался… А может и буду тебе нужен. Постой, — сказал он, схватившись за голову. — Нет ли у вас аспирина? Ужасно заболела голова. Эх, ты, девушка… Или нет, оставайся здесь — я знаю, где он, — возьму сам. Садись — успокойся и порадуйся подарку. Я сам пойду — посмотрю.
Слегка нажимая на плечи, он заставил ее сесть, а сам быстро вышел из кухни…
Служанка, почти успокоенная, встала и бросила быстрый взгляд в зеркало. Она оправила прядь волос, упавшую ей на глаза, глубоко вздохнула, потом села и открыла коробочку. Как два теплых, светлых глаза, смотрели на нее из коробочки сережки. Еще недоверчиво и взволнованно, она быстрым движением сунула за пазуху бархатную коробочку, которая словно ее приласкала мягкой рукой.
«Задержался, — подумала девушка, — не может найти». И она пошла в комнаты. Вдруг перед ней вырос доктор с расширенными от волнения глазами. Он тяжело дышал и задыхался, словно взбежал на крутую гору. Девушка удивленно уставилась на него.
— Вам нехорошо, господин… — она не договорила, но в ее голосе задрожала нотка участия и испуга.