Роман потерь - страница 8

Как трудно решиться отослать их. Как соблазнительно запереть их в коробочку, подобную той, в которой хранятся костяшки го. Сегодня ночью я не стану писать писем. Дождусь завтрашнего дня, когда буду сильнее.

Совсем не спала прошлой ночью. Разыгралась такая сильная буря, что некоторые из нас не ложились допоздна, собравшись вокруг жаровни с тлеющими угольками. Боясь пожара, мы не зажигали лампу. Ветер хлестал под скатами крыши, срывая с нее большие куски дранки. Они с треском падали во двор один за другим. Дождь стучал в ставни, ветер задувал в каждую щель. Было слышно, как люди из Департамента садов блуждали в темноте, подбивая ставни деревянными рейками и укрепляя двойные двери. Мы чувствовали себя как на корабле в море и понимали, что, если начнется пожар, мы погибнем, потому что все эти доски и рейки, которые защищали наше жилище от натиска бури, затруднят наше спасение.

К утру ветер стих. Мы подняли одну из штор и через сломанную решетку окна выглянули во двор. Белая галька была усеяна обломками, как если бы гигантская волна обрушилась на стены дворца и оставила после себя мусорный след. Галькой оказались сломаны два сливовых дерева, кучи разноцветных листьев, наметенных ветром к внутренним стенам веранды, как будто тоже стремились спастись от тайфуна.

Начавшийся день принес новости о разрушениях, причиненных бурей. Как мы и опасались, случился пожар. Загорелись императорские конюшни, погибли пять коней и конюх. (Целый день в воздухе висел запах дыма, напоминая нам о бренности жизни.) Апельсиновое дерево, стоявшее у лестницы к Сисинден, посаженное очень давно, еще во времена Нары, было расколото надвое. На посыпанных гравием дорожках императорского сада лежали вырванные с корнем дубы и лавры. Павильон с рыбками был разрушен.

Распространились слухи о странных облаках на северо-востоке и необычном полете птиц. Император собрал своих прорицателей, чтобы обсудить предсказания и знаки. Идут разговоры о том, чтобы изолировать семью императора до тех пор, пока не минует опасность. Придворные и министры снуют внизу в коридорах и винят Канецуке и жрицу богини Изе во всем, что произошло.

Я немного жалею ее, эту девочку в белом одеянии, живущую в доме у моря, но его мне совсем не жалко.

Ближе к вечеру все успокоилось и стало так тихо, что некоторые из придворных девушек, подоткнув подолы одежд, вышли из дворца, чтобы своими глазами увидеть разрушения. Они принесли нам сломанные стебли астр и валерианы, вырванные ветром гвоздики и горечавки и сверчков, утонувших в наполнившихся глинистым месивом норках.

Я так устала, что не могу спать. Я думаю о сгоревших в пожаре лошадях и о мальчике, упавшем лицом в солому.

Получила письмо. Посыльный был груб и весь перепачкан грязью. Путь из Акаси занял одиннадцать дней.

Я дождалась, когда все уснули, и тогда только распечатала письмо. Написанное на толстой белой бумаге его прекрасным стремительным почерком, оно было кратким. В пути письмо измялось и запачкалось, оно не сохранило даже малейшего запаха того, кто его написал, пропахло сыростью и кожей. Как я и ожидала, он не поставил свою подпись — мы всегда соблюдали осторожность в этом отношении. Что он написал? Очень немного. О том, что путешествие было трудным, но они преодолели все препятствия, что дом простой, деревенский, но вполне ему подходит, что диалект, на котором говорят местные жители, малопонятен, а сами они любезные и обходительные, но странные. Он охотится, читает, занимается каллиграфией. Иногда ветер, дующий с востока, приносит запах вывариваемой соли.

Снова и снова перечитывала я письмо, вдыхая запах бумаги и поглаживая его руками. Потом, глядя на промежутки между иероглифами — большие белые пустоты, — я подумала обо всем, что не было написано.

Я дала гонцу сверток с четырьмя письмами — остальные сожгла или спрятала, а за труды — два куска голубой парчи. В сравнении с его письмом мои письма могли показаться ему докучливыми, горькими и печальными.

Прошло по крайней мере три недели, прежде чем я получила ответ.

Я видела Изуми. Она сидела с императрицей и что-то читала ей вслух. Один их тех романов с картинками, которые ей нравились и в которых описывались вражда и ревность.