Романтический ланч для двоих - страница 6

С самого начала до нее доходили неприятные слухи. Но Алистер убедил ее, что покончил с пристрастием к кокаину и игре. Джемма всегда прощала ему срывы, давая «еще один шанс», о котором он умолял. Она любила его, а он ее разве нет? А потом мучительный и унизительный финал, когда на вечеринке она обнаружила его в туалете с их так называемой общей подругой и под дозой. На том все и закончилось. Джемма пыталась разобраться, почему постоянно влюбляется не в тех мужчин. История ее увлечений стала историей неудач, хотя ни одна не нанесла таких тяжелых сердечных ран, как предательство Алистера.

Нельзя, чтобы в первый же день возвращения в мир из условного монашества все возобновилось.

Мало ли что скрывает Тристан. Но черт возьми – до чего хорош!

Элиза предложила Тристану пройти в кабинет. Он повернулся к Джемме.

– Извините, я хотел бы сначала поговорить с Джеммой.

– Конечно. Мой кабинет за углом – жду вас там.

Тристан посмотрел ей в лицо прямым, пристальным взглядом, у Джеммы пересохло во рту. В наступившей тишине она слышала лишь стук собственного сердца.

– Вам не дали ответить, поэтому повторюсь:

Джемма, вы покажете мне Сидней?

Потребовалась вся воля, чтобы не обежать стол кругом, щебеча: «Конечно-конечно. Как насчет того, чтобы начать прямо сейчас?»

– Мне очень жаль, Тристан. Но я не могу.

Он выглядел обескураженным. У нее возникло впечатление, что он не привык к отказам.

– Вы уверены?

– Это не положено.

– Потому что я ваш клиент?

– Да. Извините, но таковы правила.

На миг ей показалось, что в его глазах мелькнуло разочарование.

– Какая жалость! А мне было бы очень приятно пообщаться с вами.

– Мне тоже. Но – правила есть правила.

Как доказала Энди, их можно нарушать. Но Джемма полна решимости удержаться, несмотря на то что уже сожалела.

– Я очень хорошо знаю, что такое правила. Мне это не нравится, но я понимаю.

Что он имел в виду? В нем вообще много того, чего она не понимает. И теперь уже нет шанса понять.

– Спасибо. Дополнительное меню по десертам я вышлю вам по электронной почте.

– Меню?

– Десерты с использованием монтовианского шоколада для вашего приема.

– Ах да, конечно. Буду ждать. Жаль, что не смогу посмотреть с вами Сидней.

– Мне тоже жаль.

– Вынужден откланяться.

Прозвучало как «аудиенция окончена».

Джемма отказалась любоваться его прекрасным видом сзади. А ей нравилось, когда у мужчины красивый зад. Так или иначе, он отчалил, а она осталась довольна своим решением. Правда-правда.

Но потом ее охватило беспокойство. Джемма то и дело поглядывала на дверь на случай, если Тристан вдруг вернется, и, отвлекшись, поранила кончик пальца, растирая на терке лимонную и лаймовую цедру. Через полчаса Тристан вышел, лишь мельком взглянул на Джемму, проходя мимо кухни.

Она с силой сжала кулаки, ногти впились в ладони. Тем не менее не побежала сказать, что передумала.

Через час в дверях появилась Элиза:

– Ну что пирог – готов? Этот запах сводит меня с ума!

– Почти. Я уже покрыла его глазурью, осталось только украсить его засахаренной цедрой. Иди посмотри. Думаю, он отлично подойдет для свадьбы Сандерсонона.

– Замечательно. М-м-м, кокос!.. Очень вкусно. По части еды ты просто гений.

– Чего нельзя сказать, когда речь заходит о мужчинах.

– Ну, будет. Ты отлично поработала над собой и снова можешь встречаться с парнями, но уже с умом. Разве не это мы собираемся отметить пирогом?

Элиза и Энди полностью поддерживали Джемму во время ее шестимесячного отказа от отношений.

– Я знаю.

Отклонить приглашение Тристана было правильно, хотя Джемма сожалела, что запретила себе гадать, как могло бы сложиться, если бы…

– И в чем причина печали? Нет, подожди-ка, можешь ничего не говорить. Это таинственный красавчик Тристан Марко. Он ведь как раз из тех, кто тебе нравится, верно? Я, как только его увидела, сразу так и подумала.

– Внешне – да, не стану отрицать. Он в самом деле классный. Наши предположения на его счет весьма далеки от реальности.

– Да, трудно представить кого-то более непохожего на невысокого лысоватого толстячка средних лет. С трудом заставила себя отвести от него глаза, чтобы не подумал, будто я дурно воспитана.