Романтическое путешествие - страница 20

Вот и сейчас Даниель, казалось, совсем не беспокоило его присутствие. Она стояла, словно мраморная статуя, холодная и дьявольски красивая. Когда Коди целовал ее, он был готов поклясться, что она отвечала ему со всей страстностью, на какую только была способна. Теперь он сожалел о том злосчастном поцелуе, разбудившем в нем давно похороненные чувства. К несчастью, ему никак не удавалось забыть этот поцелуй и не думать о том, как ему хочется его повторить.

Безусловно, эта женщина прекрасно понимала, что стоит ей только пошевелить своим маленьким пальчиком, и он сию же секунду выскочит из воды. Но Даниель не обращала на него никакого внимания. Медленно, с поистине королевской грацией она направилась к лагерю. Слегка оглянулась, скользнула по нему презрительным взглядом и исчезла в тени, оставив его на растерзание собственным сладким фантазиям.

Поеживаясь от холода, Даниель тихонько прокралась обратно в лагерь и залезла в свой спальный мешок. Пытаясь отогнать прочь соблазнительные воспоминания о назойливом купальщике и его великолепном торсе, она крепко зажмурила глаза.

«Все-таки мне следовало оглянуться, – корила она себя. – Он, наверное, решил, что я какая-нибудь трусиха и недотрога, не способная взглянуть на нагого парня, стоящего по пояс в воде».

Скоро Даниель уснула, и ей пригрезились синие глаза и великолепное тело Коди Уокера.

Проснувшись на следующее утро и припомнив вчерашнюю ночь, она поставила себе безнадежный диагноз: «Я полная идиотка! Абсолютная, безнадежная». Постанывая от боли в мышцах, Даниель выползла из мешка и устало улыбнулась. Предстоял еще один день пути.

Полчаса спустя к фургону подошел Коди. Он был чисто выбрит и выглядел хорошо отдохнувшим. Каким-то образом этот парень всегда умудрялся отменно выглядеть. Вот и сейчас казалось, будто он только что принял бодрящий душ. К удивлению Даниель, он ласково улыбнулся ей. После вчерашней встречи ему оставалось только прикинуться овечкой и вести себя пристойно. В конце концов, ничего особенного не произошло: два человека купались нагишом при свете луны в холодном озере, один на том берегу, другой – на этом.

«Итак, мне всю ночь снился этот напыщенный индюк, а сам он, похоже, спал как ребенок!» – возмущенно подытожила свои раздумья Даниель и принялась жарить яичницу.

«Она восхитительна!» – вздыхал Коди, глядя на разрумянившееся личико Даниель. Он давно не встречал женщин, которые были бы так очаровательны по утрам. «Интересно, – думал он, – как ей спалось после вчерашнего ночного купания? Я-то вообще не спал, черт возьми!»

Ее образ преследовал его всю ночь, его одолевали эротические фантазии, и ему ужасно хотелось узнать, что она думала и что чувствовала после их встречи ночью. Когда их взгляды встречались, во все стороны разлетались искры. Соглашаясь на эту поездку, Коди меньше всего ожидал, что влюбится как школьник в неприступную королеву, которая готова его казнить за нарушение приличий. «Это все скауты, – смеялся он над собой, – юность и влюбленность заразны».

«Если бы я была ведьмой, – плотоядно мечтала Даниель в духе двенадцатилетней школьницы, – я наслала бы на него порчу и убила его. Что это за подобострастное выражение на его лице? Извращенец несчастный! Гумберт Гумберт![1] Как бы мне хотелось врезать по его наглой физиономии! – Побушевав немного, она успокоилась и даже горько пошутила над собой: – В конце концов, я здесь совсем по другому поводу».

Еще Даниель удивляли перемены, происшедшие в ее девочках за последние дни. Они перестали жаловаться на мозоли и ноющие мышцы, на отсутствие душа и конфет. Похоже, решили последовать совету Коди, взбодриться и доказать всем, что тоже на что-то способны. Впервые в жизни они получили шанс испытать себя, и это начинало им нравиться.

Даниель с удовольствием наблюдала за Молли и Линн. Девочки очень сдружились. На привалах их частенько можно было видеть вдвоем, сидящих где-нибудь подальше от остальных и с увлечением листающих журналы «Семнадцать» и «Настоящий ковбой». Не так давно Линн была окружена чванливыми детьми богатых родителей, которые судили о человеке по тому, в каких магазинах он покупал одежду, и так же оценивала людей. Такой подход был чужд Молли. Она говорила: «Когда все люди начнут так судить друг о друге, на равнинах Вайоминга заведутся слоны». Это звучало абсурдно и очень по-детски, но в этом был смысл. Итак, Молли была не только хорошенькая, но и умненькая! И очень нравилась Даниель. «Наверное, у нее была необыкновенная мать», – заключила она, радуясь завязавшейся дружбе.