Романтика по‑итальянски - страница 2
Брюнет пару секунд серьезно смотрел на нее, что-то обдумывая.
– Я прошу прощения за опоздание. Уделите мне буквально десять минут.
У него был глубокий, низкий голос – очень сексуальный, этого Карли не могла не признать. Еще у красавца был легкий акцент, который она никак не могла распознать. Фамилия Ловато – итальянская или испанская? Его гладкая загорелая кожа вызывала в воображении длинные солнечные дни в зеленых садах с видом на сверкающее Средиземное море.
Карли вдруг страшно захотелось к солнцу. Она так устала за промозглую лондонскую зиму, да и лондонская весна ничем от нее не отличалась, разве что была на пять градусов теплее. К тому же Карли почти не видела дневного света – на старт апе приходится вкалывать день и ночь.
– Извините, мистер Ловато, мне действительно пора идти.
– Мне очень нужно поговорить с вами сейчас.
Карли попыталась выдавить из себя хоть сколько-то любезную улыбку, но в ней снова поднималось раздражение, начавшее копиться еще полчаса назад, когда записанный на прием мистер Ловато так и не явился. Его великолепие заставило Карли на пару минут смягчиться, но повелительный тон взбесил ее снова. Он записался на прием только сегодня утром, неведомо каким образом уболтав секретаршу Нину втиснуть еще один визит в плотное расписание. На вопрос, какого черта она это сделала, Нина ответила, что у нее есть сердце, что она не могла отказать отцу-одиночке, который так мило беспокоится о своей доченьке, а еще у него сексуальный голос. Голос у него и вправду был что надо – от него, наверное, и лед таял.
– Сейчас десять минут двенадцатого, вы опоздали больше чем на полчаса, – холодно напомнила ему Карли.
Дорогой костюм, блестящие черные кожаные туфли и роскошная машина не просто говорили, а прямо-таки вопили, что мистер Ловато богат. Очень богат. Разумеется, он привык получать все, что пожелает и когда пожелает. Но не сейчас. И не у Карли. Ее отчим тоже использовал деньги, чтобы заставлять всех плясать под свою дудку. Если мистер Ловато такой же, то наверняка считает, что она должна все бросить и заниматься только им, и пусть весь мир подождет.
– Моя секретарша вообще не должна была записывать вас на сегодня. У меня расписание битком забито. Я попросила ее позвонить вам и перенести встречу, но вы не отвечали на звонки.
– Я был занят и не смог перезвонить, – ответил Ловато с улыбкой, которую при всем желании трудно было счесть извиняющейся. – Я хотел выехать пораньше, но не мог найти туфли дочери, а потом, уже в пути, вспомнил, что забыл сумку с подгузниками. Пришлось вернуться. Вы же понимаете – дети, с ними трудно всюду поспеть.
– У меня нет детей, но я работаю с ними почти десять лет и понимаю, сколько усилий приходится прилагать, чтобы быть пунктуальным, – перебила его Карли. – Позвоните Нине, она запишет вас на начало следующей недели.
Она развернулась, но мистер Ловато быстро спустился на пару ступенек и преградил ей дорогу. Он был высокий. Очень высокий. Он был выше ее даже сейчас, когда стоял на ступеньку ниже. Двигался он неожиданно легко и элегантно для такого мощного торса, а торс у него был такой, что Карли забыла все, что собиралась ему сказать.
– Мне нужно поговорить с вами сейчас.
– Это невозможно. В час у меня лекция для родителей в Килберне, я и так едва успеваю.
Мистер Ловато нахмурился, но отступил еще на ступеньку.
– На чем вы поедете?
– На метро.
– Я отвезу вас.
– В этом нет необходимости, мистер Ловато.
– Меня зовут Максимилиано, но в Англии все зовут меня Макс. Мы сможем поговорить по дороге. Я хотел бы как-то загладить свое опоздание. Позвольте, я возьму вашу коробку.
Но Карли только крепче вцепилась в свою ношу.
– И не подумаю! С чего это мне ехать с вами, я вас впервые вижу!
Красивые губы Максимилиано Ловато дрогнули в улыбке.
– Я не спал уже две ночи. Из-за дочери. Уверяю вас, вам нечего бояться. У Нины есть мой адрес и номер телефона, в случае чего, она сообщит полиции.
– Я вовсе не…
– Мне очень нужна ваша помощь, мисс Найт… И моей дочери тоже.
Карли Найт опустила взгляд, и ее васильковые глаза скрылись за длинными пышными ресницами.