Ронан Бойл и Мост загадок - страница 15

Еще мне выдали новый фонарик, фляжку с самым отвратным виски для лепреконов, какой только нашли, и самую простую шилейлу из болиголова, слишком легкую, чтобы ею можно было убить даже таракана, но в этом, видимо, и заключался смысл. Я несколько раз взмахнул ею в воздухе, конечно же, уронил, и она с грохотом покатилась по линолеуму, к моему немалому смущению.

Тролль Дэн подмигнул единственным глазом и указал на табличку на стене с надписью: «А твоя шилейла безопасна?».

Бледный Гэри выдал мне карту Коллинз-хаус, «Учебник стажера» вместе со счетом за него на шесть евро и отправил в казарму, которая находилась на чердаке.

Тут есть лифт, но никому не советую им пользоваться, если вы, как и я, боитесь закрытого пространства и запаха человеческих тел. Установили его еще в 1930-х годах, он невероятно медленный, и пахнет в нем всегда странной смесью кофе, уставших людей и самых удивительных запахов чудесного народца. Мне бы очень не хотелось оказаться запертым в нем в экстренной ситуации, поэтому я обычно пользовался спиральной каменной лестницей, уходившей вверх на семь этажей и освещенной масляными лампами, потому что стены для проводки были слишком толстыми. Пусть ступени покрыты трещинами и все в плесени, зато они не полагались на стертые тросы, как пугавший меня лифт.

Казармы – не самое подходящее название для помещения, которое занимали стажеры и кадеты в Коллинз-хаус. На самом деле это большая комната, уставленная потрепанными диванами и койками, расходившимися от большой пузатой печки. Я бросил учебник на ближайшую к печке кровать, снял брюки и лег. Прикрыв глаза, попытался привести в порядок голову, информации для которой в один день было слишком много. Несколько минут спустя меня разбудил не слишком нежный тычок носком ботинка в висок.

– Ой, новичок, – сказал кто-то скрипучим голосом. Я открыл глаза: надо мной возвышалось трое старших кадетов. Лидером их был Большой Джимми Гиббонс, самый потный человек из всех, кого я встречал. Честно, понятия не имею, почему его не назвали «Потным Джимми», ведь самыми отличительными чертами этого человека были потливость и мерзкий характер.

– Койки у печки не для новичков, придурок, – сказал Джимми голосом, который однажды сломался и с тех пор напоминал грохот деревянного каноэ, что тащат по гравию.

Оказалось, ближайшие к печке койки предназначены для старших рекрутов. Именно это Большой Джимми Гиббонс и хотел донести мне самым грубым способом из всех возможных. Он всегда так делает. Двое его подручных, Дирк Бреннан и Чип Флэнаган, подняли меня за лодыжки, и теперь я болтался в воздухе, как пиньята[20], от которой отказался бы любой нормальный ребенок. Джимми Гиббонс коротко и сильно ударил меня в живот.

– Извините… я не знал, – сказал я настолько внятно, насколько это было возможно.

– Заткнись, – фыркнул Чип Флэнаган. Большой Джимми замахнулся для еще одного удара, но вдруг замер. Он выпучил глаза и внезапно взмыл в воздух.

Дирк и Чип раскрыли рты и бросили меня на койку вниз головой. Я посмотрел вверх и увидел, что Джимми на самом деле не летит, а его крепко держат за резинку от трусов. Его воплями можно было разбудить мертвого, если бы, конечно, у него был голос. Но кто мог проделать такое с Большим Джимми Гиббонсом, который завис в воздухе в метре от пола? Кто или что в мире обладало такой силой?

Лог Макдугалл обладала столь выдающимися способностями. Она могла держать взрослого человека в таком положении сколько хотела, а рука ее напоминала отлично вылепленную руку статуи Зевса.

– Оставь стажера в покое или я сожру твое лицо, – хихикнула Лог Макдугалл с безумным блеском в глазах.

Ростом Лог метр восемьдесят, у нее осветленные волосы, нос, который, похоже, ломали раз десять, сила взрослого шимпанзе, а еще нервная привычка посмеиваться сквозь зубы днем и ночью, отчего можно решить, что у нее с головой не все в порядке, хотя вполне может быть. К этому моменту Лог проходила тренировочную программу уже третий раз и пока безуспешно.

С трагически-эластичным щелчком Лог бросила Большого Джимми на пол. Гордость Джимми больше восстановлению не подлежала, как и эти трусы. Он, во всяком случае, носить их точно не сможет.