Роспись по телу - страница 20

– Прислали. Вон, на столе, посмотри…

Юля среди вороха бумаг нашла коричневый конверт с характерным фиолетовым штемпелем и достала оттуда белый плотный лист бумаги. Она поняла, что письмо Корнилову привезли с оказией, оно не шло почтой. Отсюда – такая завидная оперативность.

Она быстро пробежала глазами текст. Оказывается, Катя Уткина являлась жительницей Москвы и проживала в собственной квартире на Садово-Сухаревской улице.

Прачечная «Диана» находилась по тому же адресу. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что Катя действительно жила в столице, в своей квартире и наверняка пользовалась услугами прачечной «Диана». Спрашивается, кто тот человек, который дал ей такую возможность, и что потребовал взамен? Это был, пожалуй, основной вопрос, ответив на который можно было бы найти убийцу… Кто он? Кто?

Попрощавшись с засыпающим за столом Корниловым, Юля поехала в агентство. Наташа ей тут же доложила:

– Звонила Хмара, мать Олега, спрашивала, удалось ли нам что-нибудь выяснить. Она очень переживает за сына… Кстати, она сказала, что сегодня вечером готова заплатить, что она собрала всю сумму…

– Вот с этого и надо было начинать. Позвони ей и скажи, что я жду ее прямо сейчас. Тем более что мне есть что рассказать ей об Олеге, ведь я с ним встречалась. А больше никто не звонил?

– Звонил, – Наташа смотрела на нее насмешливым взглядом, пытаясь не пропустить реакцию Земцовой на ее слова: – Мужчина. Он не представился. Спросил только тебя и сказал, что перезвонит. Может, клиент?

– Может, – отрезала Юля и ушла к себе в кабинет поджидать Хмару.

В тот вечер, когда она вместе с Дмитрием возвращалась из ресторана, Юля вдруг поняла, что ей очень мало надо от жизни. Вот так идти, сплетясь руками, по прохладной, остывшей от дневной жары, улице в предвкушении любви, и все. Слабый ветер обвевал ее горячую голову. Синий асфальт жирным блеском отражал мигающий совиный глаз светофора. Они остановились, Дмитрий, худощавый высокий мужчина, черноволосый, с сильными руками, прижался к ней и нашел губами ее губы.

…Ее разбудил звонок. Телефонный. Не открывая глаз, она слышала голос Дмитрия, раздраженно, усталым голосом разговаривавшего с невидимым собеседником. «Нет, я же сказал, что не приду. Нам с тобой не о чем разговаривать. И зачем ты звонишь мне так поздно? Да, я по-прежнему работаю в ресторане, ну и что? Я сам сделал этот выбор. И меня все устраивает. Я ем из тарелок, которые покупала моя мать, я сплю на кровати, на которой закрыл ей глаза, и мне больше ничего не надо. Это ты всегда гнался непонятно за чем… Послушай, это не телефонный разговор. Да, я думаю, что наш разговор сейчас кто-нибудь подслушивает. У них там целый штат. Поэтому не звони мне. Я не хочу, чтобы люди думали, что у нас с тобой может быть что-то общее, кроме крови. Да и вообще, о крови… Не хочу, и не звони мне…»

Между словами зияли, как открытые кровоточащие раны, паузы молчания, во время которых Дмитрий кого-то нетерпеливо слушал, спеша как можно скорее свернуть разговор. Она не хотела ни о чем спрашивать, но слова сами вылетели: «Кто это?» Он мог бы и не отвечать, но вдруг повернулся к ней, обнял и прижал к себе, зарылся лицом в ее волосы и поцеловал в висок.

– Это мой отец.

– Отец?.. – она была потрясена, что таким тоном Дмитрий разговаривал не с братом, не с другим кровным родственником, а с самым близким человеком – отцом!

– Да, это отец. Мы с ним совершенно чужие люди, так что не удивляйся… Он сильный человек, он мог бы сделать многое для человечества, потому что талантлив от природы, и все, к чему он прикасался, превращалось в золото. Но он не к тем людям прикасался, не к тем чувствам, не к тем понятиям, и именно этого я ему не могу простить.

– А кто он?

– В том-то и дело, что я так и не понял, кто он. Человек, сломавший жизнь моей матери.

– Он бросил ее и ушел к другой женщине?

– Нет, он просто ушел. Как птица взмахнул крыльями и полетел. И не вернулся. Хотел, видите ли, полной свободы, власти, воздуха… Нравственная сторона отношений между людьми его никогда не трогала. Он всегда делал то, что хотел.