Россия 2270 - страница 2

Стрелявших было по меньшей мере двое. Они быстро убили несколько вискасов и те, решив, что их силы не равны, принялись бежать. Стрелять по убегающим котам никто не стал, так как это пустая трата драгоценных патронов. Я медленно встал, стараясь не напрягать правую ногу, и убрал пистолет на место, а автомат так и оставил лежать на земле. Мои спасители могли в тоже время стать моими убийцами. Невысоко подняв руки и медленно развернувшись, я убедился, что их было двое. Они стояли на холме позади меня и в руках бородатого мужика, которому на первый взгляд было около 35 лет, был автомат, ствол которого смотрел прямо на меня, а рядом стоял паренёк лет 17.

— Цел? Вижу не совсем, но это лучше, чем быть разорванным этими лысыми ублюдками, — сказал бородач.

— Да, спасибо. Вы как раз вовремя. Меня Антон зовут, а вас? — Я рассматривал их внимательно и нельзя было сказать, что это профессионалы. Одеты по-простому, без брони и разгрузок.

— Я Кирилл, а это мой ученик Паша. Попиздеть мы ещё успеем. Руки уже можешь опустить. Отстегивай магазин от калаша и вынимай патрон из патронника. С пистолетом делай тоже самое и всё ставь на предохранитель, — он прижал автомат к плечу покрепче, словно готовился в любую секунду выстрелить.

— Хорошо, без проблем, — понимая, что не я хозяин ситуации, да и требования их были вполне логичны, я сначала разрядил пистолет, не делая резких движений, а затем проделал тоже самое с автоматом. Несомненным плюсом является то, что оружие не отобрали.

— Сейчас ногу твою сделаем, а потом пойдём. Ты будешь идти впереди, так для нас всех будет безопаснее, — строго сказал Кирилл, и закинув автомат за спину пошёл ко мне.

Я сел на тот камень, возле которого и началась вся бойня, снял берец и закатал штанину. Кирилл достал воду и начал обильно поливать рану, вода смыла кровь, и я увидел, что порвана только кожа. След от укуса был чёткий и больше всего я боялся заражения.

— Зачем так много воды льёшь?! — скорее возмущенно, чем вопросительно спросил Павел.

— Главное хорошо промыть рану, а то потом не вылечить. Хорошо, что хоть рана неглубокая, — пояснил Кирилл своему ученику.

— А сами пить потом что будем?

— У меня есть немного воды, поделюсь, — встрял я в разговор.

— Вот видишь, у него своя вода есть, чего нашу то лить начал? — не отступил Павел.

— Нельзя тратить время на поиск воды в его рюкзаке, да и потом зачем, если он с нами ей поделится, — всё также спокойно отвечал Кирилл, и принялся заматывать ногу бинтом. А я нашёл в своём рюкзаке обезболивающее, бутылку воды и выпил пару таблеток.

— Автомат повесишь за спину. Пистолет убери в рюкзак. Если что — мы прикроем, но пока только так. Я буду говорить куда идти. По прибытии будем решать вопросы по мере их поступления, — Кирилл затянул бинт и забрал мою бутылку воды себе, но я был не против.

— Как скажешь, — ответил я и начал собираться. Рюкзак был довольно тяжелый и большой. АКМН едва помещался за спиной и приходилось его придерживать, чтобы не упал. Радовало то, что я был всё ещё живой, несмотря на то, что оружие было далеко не дешёвое и надёжное, так ещё и с глушителем. Ради такого могли и убить.

— Чего у тебя рюкзак такой здоровый? — удивился Кирилл.

— Долгая история, — нехотя отмахнулся я. Сейчас меня волновала только рана.

— Может потом её и узнаем. Нам по сути надо в другую сторону. За тобой пришли из-за воя вискасов. Вижу не ошиблись. Иди туда, между деревом и кустом, — Кирилл указал рукой направление, и я медленно пошёл вперёд. Павел сверлил меня карими глазами, в которых была подростковая злость и ненависть ко всему, впрочем, меня он этим никак не обижал.

Стараясь не наступать на раненную ногу, я двинулся к этим кустам. Обезболивающее ещё не подействовало и пришлось идти сквозь боль. Сколько я так пройду — не знаю, но надеюсь, что у них лагерь где-то не далеко, так как они налегке. Только у них явные проблемы с водой. Не удивительно, так как чистую воду достать довольно сложно сейчас. Но с этим я могу им помочь, а значит в случае чего есть небольшой козырь в рукаве. Осталось надеяться, что путь будет близким, а итог хорошим, но чувство, что платить за спасение придётся — меня не покидало. И не случайно. Альтруизмом давно никто не страдает.