Россия и Дон. История донского казачества 1549—1917 - страница 2

Старые воззрения в области государственного и национального единства России были построены на основе механического объединения земель, областей, национальностей, на основе централизации и чисто внешнего единообразия форм, на основе подавления всех местных особенностей, национальных и бытовых. Этим воззрениям соответствовали и построения в области русской истории, а также истории и теории русского государственного права.

Между тем, фактически, старая Российская империя была конгломератом областей, в которых, наряду с имперским правом, действовали остатки местного, сепаратного права. Оставляя в стороне царство Польское и Финляндию, такими областями были: Прибалтика, Бессарабия, Украина, обладавшие во время своего пребывания в составе империи различной степенью и полнотой автономных прав. Профессор Б.Э. Нольде, в статье своей о «Единстве России», еще в 1910 г. сгруппировал воедино и сделал впервые блестящий анализ исторического, автономного права Эстляндии, Лифляндии, Курляндии, старой Финляндии (1710–1809), Бессарабии, губерний, отошедших от Польши, и Украины[1].

Но ни один еще русский историк не дал цельной истории русских колоний и взаимоотношений их с метрополией, истории русского областничества (сибирского, волжского, донского). Ни один еще историк русского права не отметил государственного бытия республиканских колоний Юга и Юго-Востока России, не изложил историю автономии этих колоний в эпоху империи.

Между тем Дон, Яик, Терек, Запорожье были вольными республиканскими колониями. Правда, еще Карамзин называл Войско Донское «республикой». Но вопрос о государственном бытие Дона никем не ставился. В 1907 г. Бородин в статье о казаках (в «Политической энциклопедии») сказал несколько слов о том, что казачьи войска (Донское, Яицкое, Терское и Волжское) были «демократическими республиками». Но впервые эта мысль была развита и обоснована автором этих строк в помянутой выше книге: «Государственно-правовое положение Дона в XVI–XX вв.» (Новочеркасск, 1919).

В 1923 г., в историческом сборнике «Русское прошлое» (вып. III, Петроград), С. Тхоржевский пришел к тем же выводам в статье своей: «Донское Войско в первой половине XVII века». Вслед за автором этого исследования Тхоржевский полагает, что Войско Донское имело «все признаки, которые… почитаются необходимыми для государства: свою непроизводную власть, территории, население, право международных сношений». Подобно автору настоящей книги, Тхоржевский полагает, что «Донское Войско следует считать вассальным государством, находящимся под сюзеренитетом Москвы». Автор считает долгом отметить, что русская научная мысль, разделенная расстоянием и разного рода преградами, работает в одном направлении и самостоятельно приходит к одинаковым выводам.

После статей автора, посвященных в «Донской летописи» истории Донского войскового круга, истории терского и уральского казачества, после настоящего труда, посвященного исключительно гражданской и социально-политической истории Дона, вряд ли возможно будет оспаривать государственное бытие русских вольных колоний. Не менее несомненно и существование автономного права этих колоний после присоединения этих колоний к России (1721–1917).

Заглавие книги дано Донской Исторической комиссией. Но, противопоставляя Россию, как метрополию, Войску Донскому, земле донских казаков, как колонии, ни комиссия, ни автор не задавались целью обосновать необходимость какого-либо выделения Дона из общенационального единства. Для автора в особенности социально-политическая история Дона имела интерес чисто научный. Развитие донского исторического права, коллизии его с имперским правом, судьбы донской автономии, история управления на Дону, эволюция прав донского казачества – все это темы, достаточно оправдывающие научную необходимость настоящего труда. Однако для лиц, чуждых Дону, не бесполезно будет ознакомиться со своеобразной историей этого края. Это ознакомление с прошлым донского казачества «устранит многие недоразумения и предубеждения и установит на казачество взгляд, соответствующий назначению и роли его в истории русского государства». Такова надежда Донской Исторической комиссии и автора.