Россия и русские. Книга 2 - страница 21

.

Таким образом, после 1905 г. Россия фактически стала частью мирового информационного потока со всеми его проблемами ответственности, сенсационности и свободы слова. Газеты с удовольствием сообщали о всевозможных преступлениях, фактах насилия, скандалах, а их было предостаточно, чтобы держать читателей в постоянном напряжении. Терроризм, фантастическая карьера Азефа и бесстыдные похождения Распутина практически не исчезали с первых полос ежедневных газет, а все это, безусловно, не могло не дискредитировать власти предержащие и прежде всего самого государя императора. С другой стороны, то большое значение, которое уделялось в прессе событиям культурной жизни, интеллектуальным проблемам, сообщениям из других стран и нерусских регионов империи, помогало гражданам страны выработать собственное самосознание, понять место России в современном мире, которое в известном смысле уже не определялось исключительно царем или Православной церковью^>{66}.

Однако рабочие так и не смогли принять полноправное участие в формировании гражданского общества. В 1905— 1906 гг. они получили право создавать свои профсоюзы и даже объявлять забастовки по экономическим причинам. Создавая многочисленные общества взаимной помощи, организуя библиотеки и чайные, выпуская газеты и листовки, профсоюзы за короткое время превратились в важнейший центр всего рабочего движения. За время работы Первой и Второй Думы рабочие депутаты часто выступали на профсоюзных митингах с сообщениями о текущих проблемах законотворческой деятельности парламента^>{67}.

После переворота 3 июня 1907 г. власти вновь попытались обуздать деятельность профсоюзов и навязали им более строгий контроль. Полиция, ссылаясь на чрезвычайные полномочия, установила за ними тщательное наблюдение и без колебаний разгоняла митинги и закрывала местные отделения профсоюзов. В результате работодатели все реже и реже советовались с профсоюзами, число членов профсоюзов уменьшилось вследствие бездействия и разочарованности. В конце концов выжили лишь те профсоюзы, в которых существовало тесно сплоченное ядро социалистических активистов, в большинстве своем меньшевиков, хотя и большевики не прекращали агитацию среди рабочих и в 1912—1914 гг., даже-подчинили своему влиянию один или два крупных профсоюза^>{68}.

С ослаблением профсоюзов рабочее движение снова стало фрагментарным и дезорганизованным. В 1912 г. по всей стране прокатилась волна массовых выступлений, вызванных расстрелом рабочих на Ленских золотых приисках в Сибири. Возглавляемые молодыми, энергичными и в высшей степени нетерпеливыми рабочими, которых уже не смогли удержать социалистические вожди, эти волнения достигли небывалого размаха и часто поднимались до уровня радикальных политических требований, однако затихли так же быстро, как и начались, не оставив сколько-нибудь заметного следа. Все говорило о том, что рабочие, особенно высококвалифицированные и образованные, доведены до отчаяния и не видят перед собой других возможностей для выражения своих требований. При этом они не получали практически никакой помощи от других классов и социальных групп. И даже накануне войны, в июле 1914 г., когда все промышленные районы Санкт-Петербурга были перекрыты баррикадами, остальная часть столицы жила своими обычными заботами^>{69}.

Именно в результате такого пренебрежительного отношения властей к рабочим у тех выработалось убеждение, что их роль при существующем порядке чрезвычайно мала. Как говорилось на рабочем митинге на одном из крупных заводов в Петербурге в сентябре 1915 г.: «Мы грудью отстоим наше отечество, если нам дадут: полную свободу слова, печати и стачечного движения, полное равноправие всех народов России. 8-часовой рабочий день и когда отберут все помещичьи земли в пользу нищего крестьянства»^>{70}.

Образование Государственной думы способствовало переоценке статуса России как нации и статуса интеллигенции как самопровозглашенной защитницы ее национальных идей. Поражение революции 1905_>гг. породило серьезные вопросы относительно того, что интересы интеллигенции и народа неизбежно совпадают в их общей борьбе против самодержавия. Интеллигенция, обладая определенными профессиональными качествами, не могла существовать без соответствующего • образования и права собственности, и ей было очень неловко поддерживать ТС политические течения, которые с пренебрежением относились к культуре вообще И к уважению законов в частности. Этот упрек в адрес интеллигенции был главным мотивом изданного в 1909 г. сборника «Вехи». В нем откровенно говорилось, что интеллигенция несет такую же ответственность за политическое банкротство России после революции 1905 г., что и правящий режим.