Россия открывает Америку, 1732–1799 - страница 46
Показательно, что уже в первом же номере "Собрания новостей" Богдановича, вышедшем осенью 1775 г., отмечалось, что "американские колонисты, издавна будучи недовольны учреждениями английского парламента, не хотят быть более в подданстве у англичан. Они сильной вооруженной рукой защищают свои права и вольности, а сие защищение чаятельно истощит много королевство. Англия должно перетерпит много урона в сей междуусобной войне и в таковой, где противная сторона основыват свои силы на справедливости"32.
В дальнейшем "Собрания новостей" систематически помещали обзоры иностранной информации, в которых видное место уделялось известиям о начавшемся восстании в североамериканских колониях Англии. Хотя в целом в журнале преобладали английские сообщения, в некоторых статьях читатель знакомился с отдельными материалами из французских и даже американских источников 33.
В 1781 г. "Академические известия" поместили "Описание стран, войною объятых", где основное внимание уделялось войне США и Англии, а также всячески превозносились Екатерина II и система вооруженного нейтралитета 34. В том же году И. Ф. Богданович на протяжении шести номеров публиковал пространную статью "О Америке"35, основанную, по-видимому, на ряде французских сочинений, и в частности на книге Рейналя.
"С.-Петербургский вестник" Г. Л. Брайко обычно информировал своих читателей о событиях в Америке в разделе "Перечень иностранных новостей". В журнале печатались тексты конвенций России с Данией, Пруссией и Швецией о вооруженном нейтралитете, а также мно-{101}гочисленные сообщения о внутреннем положении в Великобритании. Помещался материал и об отдельных военных сражениях 36.
Но если в журналах текущие сообщения о войне с США за независимость носили в известной мере случайный характер и публиковались нерегулярно (да и сам срок издания большинства журналов был ограничен часто несколькими годами, а в некоторых случаях даже месяцами), то в обеих столичных газетах "С.-Петербургских ведомостях" и "Московских ведомостях" — систематически помещался огромный материал, дававший довольно полное представление о ходе военных действий, об общей международной обстановке и о внутреннем положении восставших.
Советские исследователи, сначала А. И. Старцев, а затем М. Н. Шпрыгова 37, уже обращали внимание на значение богатых материалов, публиковавшихся в русской периодической печати в связи с войной США за независимость, что существенно облегчает нашу задачу. Их ценные исследования не лишены, правда, некоторых недостатков и пробелов. Так, например, если Старцев, на наш взгляд, ошибочно отрицает наличие существенных различий в позициях "Московских ведомостей" и "С.-Петербургских ведомостей" и не выделяет специально новиковское десятилетие (1779–1789), то М. Н. Шпрыгова начинает исследование лишь с 1779 г., оставляя тем самым вне поля своего внимания предшествующие годы. Между тем очевидно, что использование материала 1775–1779 гг. позволило бы ярче оттенить и проанализировать то новое, что позднее внес Н. И. Новиков, став с 1779 г. редактором "Московских ведомостей", и в то же время не принижать значения предшествовавшего периода.
При общей оценке содержания обеих русских газет (кроме "С.-Петербургских ведомостей" и "Московских ведомостей", других газет в стране не было) следует учитывать, что они, хотя и издавались одна при Академии наук, а другая при Московском университете, были официальными, правительственными органами (а не частными изданиями, как многие иностранные газеты), что неизбежно накладывало определенный отпечаток как на их содержание, так и на оформление. Особенно трудно, естественно, приходилось в этом отношении издателям петербургской газеты. (В 1776–1781 гг. ее редактировал уже упоминавшийся известный лите-{102}тор екатерининского времени Ипполит Федорович Богданович.)
Нельзя не обратить внимание также еще на одну особенность русской печати того времени: при просмотре газет и журналов XVIII в. сразу же бросается в глаза абсолютное преобладание переводного материала 38. Для современного исследователя часто бывает сложно определить, где он имеет дело с авторским текстом, а где с переводом, как отделить автора от переводчика, что является оригинальным и что заимствованным. Преобладание переводной литературы не было, конечно, случайным: то, о чем нельзя было писать в крепостнической России от своего имени, можно было в завуалированной форме высказывать от имени иностранного автора. Уже сам выбор темы и особенно отбор материала для перевода позволяют в ряде случаев судить об общем направлении того или иного печатного органа, о взглядах издателя или переводчика.