Россия Путина - страница 14
В «Koinon»[17] Хайдеггер пишет: «Приход власти к господству благодаря искусству делания, которое ничто не определяет, есть метафизическая сущность коммунизма. Речь не идет о его политических, социологических или идеологических аспектах. Речь идет о коммунизме в его соотнесенности с историей бытия. Обычно коммунизм определяет себя как общность равных, где каждый должен быть интегрирован в усредненную одинаковость всех. В политическом плане эта задача реализуется путем революции, преобразующей буржуазное общество в общество бесклассовое. Происходит огосударствление банков, раздел земельной собственности, роспуск монастырей, на смену общей культуре приходит специализация. Происходит высвобождение человека массового, который приходит к власти через единственную существующую в стране партию. Поведение людей унифицировано и выровнено. Так выглядит приход к власти „народа“. „Освобожденный“ пролетариат не имеет более иной цели, кроме служения власти, но сам этого не осознает. Он становится заложником такого видения мира – Weltanschauung, – которое требует от него классового сознания, подчинения партии, продвижения прогресса, создания культуры. Точно по злому волшебству устанавливаются единообразие и равенство».
В этой системе, суть которой нам показывает Хайдеггер, у находящегося у власти пролетариата в реальности никакой власти нет. Но ведь необходимо, чтобы были люди, которые бы осуществляли власть. Их немного и они не могут делать то, что хотят. Нужно понимать, что власть требует их подчинения анонимному коллективу.[18]
Отношения между руководителями также далеки от братских: это отношения холодного недоверия, каждый следит за каждым, постоянно опасаясь потерять власть. Власть не принадлежит ни отдельным личностям, ни политической элите, ни народу. Власть осуществляется через технику действия, или «машинерию». Согласно Хайдеггеру, «коммунизм – это осуществление власти над сущим. Посредством „машинерии“ устанавливается безграничная власть над сущим, которое само рассматривается исключительно с точки зрения своей полезности для „машинерии“.»
Утверждая, что в коммунизме нет ничего человеческого, Хайдеггер развивает свою мысль: «Человек здесь – не более чем исполнитель захвата власти над сущим. „Машинерия“ – как суть бытия – овладела сущим, но коммунизму нужен обманный фасад, за которым он мог бы скрыть свое настоящее метафизическое устройство – свое бытие».
В сущности, все попадают в ловушку коммунизма, включая руководителей, которые сами создают себе тюрьму. Как это верно увидел Достоевский, эти идеологи являются «одержимыми», попавшими в ловушку своей собственной идеологии.
Любое сопротивление пресекается. Всякие связи с прошлым должны быть уничтожены. Какое бы то ни было уклонение невозможно. Все это необходимо для захвата власти, который является сутью искусства делания, или «машинерии». Суть истории подлежит изменению, прошлое уничтожается, ему на смену приходит новая эра. Всякое знание ставится на службу этой замкнутой на самой себе политики. И теоретическое, и практическое знание суть инструмент конструктивистской мысли, которая представляет собой коммунизм в самом чистом виде – как захват власти посредством тоталитарной техники, или «машинерии», опирающейся на утилитарный расчет.
Таким образом, Хайдеггер показал, что с метафизической точки зрения, коммунизм в реальности представляет собой стремление к власти ради власти. Исполнение этой власти осуществляется посредством «утилитарной машинерии» (Machenschaft). Согласно Хайдеггеру, «ни месть, ни стремление к счастью, ни насилие не могут служить объяснением для системы, которая сама по себе не имеет ничего человеческого. Власть пользуется людьми как винтиками, а не наоборот. Сами руководители не образуют никакого братства, наоборот, они не доверяют друг другу. Система зиждется на лжи, но в какой-то момент происходит „прояснение бытия“.»
В момент этого «прояснения» человек-винтик, забывший о своей сути, начинает о ней постепенно вспоминать. Он вновь становится человеком, и тогда возрождается вечная Россия. Россия, входившая в состав СССР, была лишена своей сути. Конечно, оставалась территория, язык, славянская культура. Церковь подвергалась гонениям – особенно при Сталине в довоенный период и при Хрущеве. Но