Россия входит в Европу: Императрица Елизавета Петровна и война за Австрийское наследство, 1740-1750 - страница 40

. Главенствующую роль играли французы; как не без раздражения замечал Мардефельд, «с французским посланником обсуждались дела как важные, так и пустяковые»^>{211}. Фридрих, в душе которого радость боролась с недоверчивостью, подозревал, что долго все это не продлится^>{212}. Привязанность к Франции проистекала из личной склонности императрицы к Ла Шетарди, которого злые языки называли ее любовником. Елизавета помнила о том, что обязана французу удачным завершением переворота, помнила о его разумных советах и о непомерных суммах, потраченных им на «покупку» гвардии. Но могла ли она забыть о том, что некогда в Версале предпочли ей польскую принцессу? Помнила она и о том, что именно Франция спровоцировала русско-шведскую войну ради того, чтобы положить конец засилью немцев в России. Два года спустя эта война продолжалась, как и прежде, русские и шведы вырывали друг у друга клочки территории, маркиз же Ла Шетарди показал себя очень скверным посредником. На переговорах в Або Швеция, пользуясь поддержкой Францией, выдвигала «чересчур большие требования»: Елизавета рисковала потерять Карелию. Раздосадованная, императрица пожелала вести переговоры напрямую. Брюммер, Лесток и Трубецкой решили воспользоваться случаем, чтобы показать себя и оттеснить клан Бестужева. Однако французскому посланнику, идейному вдохновителю этой группы, было предписано покинуть Россию^>{213}. Место освободилось, и претендовавшие на него царедворцы засуетились еще сильнее, чем прежде.

В эти смутные времена двор жил интригами и слухами. Прусскому посланнику пришлось отказаться от некоторых предубеждений и принять новые правила поведения, без соблюдения которых выжить в русской столице, при дворе женщины, окруженной царедворцами, фаворитами, любовниками, было невозможно… Секрет правильного поведения заключался в использовании определенной риторики: ни в коем случае не оправдываться, опровергать сплетни с помощью малозначащих, брошенных походя фраз, развеивать страхи и недоверчивость лестью и комплиментами, отвечать на подозрения подобострастием^>{214}. Тяжелая обязанность для прусского посланника — человека непосредственного, горячего; однако король безоговорочно одобрил эти правила игры. Ничего не утверждая прямо, а только лишь намекая, посланник должен был уверить членов нового кабинета и, в особенности, герцога Голштинского в том, что они могут рассчитывать Fia поддержку со стороны короля Пруссии. Через посредство своего посланника Фридрих решил вручить дочери Петра I орден Черного орла — превосходный способ покорить тщеславную Елизавету. Вручение ордена превратилось в празднество в честь прусского короля и стало одной из самых пышных церемоний 1743 года. В полдень Мардефельд в сопровождении подполковника Граппа и секретаря посольства Варендорфа направился в Зимний дворец. Там он нашел императрицу в окружении не только министров, но и всех придворных сановников. Мардефельд передал Елизавете письмо от своего государя, произнес приличествующие случаю комплименты, а тем временем императрица завладела орденской лентой и тут же сама надела ее на себя; напротив, прикрепить звезду она предпочла в одиночестве и для этого удалилась в соседнюю комнату. Казалось, Пруссия сделала решающий шаг для того, чтобы завоевать то абсолютное расположение и доверие императрицы, каким прежде пользовалась Франция, что же касается Австрии, то создавалось впечатление, что ее окончательно вывели из игры. На торжественном обеде Мардефельд, сидевший по левую руку от императрицы, произносил тосты и осыпал государыню комплиментами. При этом он зорко наблюдал за присутствовавшими министрами и царедворцами, пытаясь определить место каждого из них в придворной иерархии; принц Гессен-Гомбургский сидел по правую руку от императрицы, за ним помещался обер-церемониймейстер Санти, фельдмаршалы и иностранные посланники. Тут же находился и Воронцов, меж тем как его врагу Бестужеву пришлось удовольствоваться местом рядом с обер-гофмейстериной княгиней Голицыной и многочисленными статс-дамами. Там же сидел и Грапп. День окончился посещением французского театра, причем Елизавета до вечера не снимала новую награду.