Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй - страница 63

После приема пищи и «последовавших за ним кофе и чая», шейх Мубарак «приказал свезти на борт “Гиляка” 30 штук баранов, телят и коров – в подарок». С трудом, пишет А. Круглов, но мне удалось все же «подарок сей отклонить, но при согласии принять хотя бы пару овец».

Офицеры попрощались, и отбыли на судно. Мы же с шейхом продолжили беседу, «на глазах у англичан». Поставив «Сфинкс» точно напротив дворца шейха, они «в подзорную трубу и в бинокли наблюдали за каждым нашим движением», предоставив мне тем самым, замечает А. Круглов, «удобный повод перевести разговор на них». На соответствующий вопрос шейх Мубарак «с улыбкой» сообщил, что капитан английской канонерки, появившейся в бухте раньше «Гиляка», «был у него с визитом». Информировал, что, по приказу английского резидента в Бушире, «прибыл следить за “Гиляком”». Советовал шейху «уклониться от приема русских», и заявлениям их о цели визита «Гиляка» – не верить, ибо «истинной целью русских» было, будто бы, «желание захватить в его уделе часть земли» и забрать в свои руки таможню, «как это уже сделано, дескать, ими в Персии» (54).

«Ясно, – сказал шейх Мубарак, что все это – неправда. Я рад видеть у себя русское военное судно. Сожалею только, что мало простоит оно в Кувейте; но надеюсь, что в другой раз пробудит подольше».

Во время беседы с шейхом Мубараком, А. Круглов прямо заявил ему, что «в данный момент интересы России в Кувейте заключаются лишь в покровительстве тех немногочисленных русскоподданных, которые закупают здесь товары для вывоза в Россию» (55).

По окончании встречи шейх предложил А. Круглову и Г. Овсеенко «осмотреть Кувейт и его базары». Отдал распоряжение своему секретарю, «взять двух гвардейцев» и сопроводить гостей по городу. Что привлекло наше внимание на базаре, отмечает А. Круглов, так это «дульные ружья выпуска 1857 г.», продававшиеся там, почему-то, «под названием “Москови”, хотя марка фабрики – иностранная». Ружья эти, рассказывает консул, «пришли в Кувейт первыми, и до сих пор еще покупаются арабами»; тем более, если продаются под ходкой среди арабов русской маркой (56).

5 марта шейх Кувейта устроил в честь российских дипломатов «большой обед, на котором присутствовало до 20 человек» из числа глав именитых семейно-родовых кланов, знатных горожан и вождей племен. По завершении обеда лично проводил их «за ворота дворца, дал лошадей, шатер и провизию в дорогу; и распростился».

В Басру А. Круглов и Г. Овсеенко прибыли 9 марта, «в сопровождении пяти арабских воинов, после тяжелого трехдневного путешествия по безводной пустыне. 13 марта сели на турецкий пароход “Фрат”, и ночью 22 марта возвратились в Багдад» (57).

Англичане, говорится в отчете А. Круглова, «особенно консул Вратислав, не ожидали того радушного приема, который Мубарак оказал русским» (58).

«Посещение Кувейта “Гиляком”, – докладывал А. Круглов послу в Константинополе, – прошло вполне удачно. Шейх принял … нас весьма радушно, и нашим визитом доволен. Генерал-губернатор Бассоры, Мохсин-паша, несмотря на интриги англичан, исполнил все наши желания, и оказал максимум содействия как в Бассоре, так и в Кувейте».

Считаю уместным «просить Ваше Превосходительство ходатайствовать перед Императорским Правительством о пожаловании ему ордена Святой Анны 1-ой степени, дабы высокая награда эта еще более расположила его к нам. Прошу телеграфировать, могу ли я теперь же, лично, сообщить ему, что он будет представлен к ордену» (59).

На подлиннике этого донесения «собственноручно Его Величества Государя рукою», как явствует из документов АВПРИ, начертано: «Может. Санкт-Петербург, 10 марта 1903 г.».

«Вследствие скрытности шейха Мубарак, – писал в отчете о командировке на встречу “Гиляка” А. Круглов (17.04.1900), – выяснить вопрос о наличии у него каких-либо конкретных договоренностей с англичанами насчет обеспечения безопасности Кувейта не удалось». Хотя в Басре многие утверждают, что «между полковником Мидом и шейхом Мубараком заключен … договор» на случай, если эмиру Кувейта «понадобилось бы искать спасения» у англичан. Намекал на его наличие и шейх Хаз’ал. Если такое соглашение и существует, делится своими соображениями русский консул, то, вероятно, «оно очень секретно; и не будет обнаружено, пока не придет время для его выполнения» (60).