Российские мифы и американская действительность

Мне периодически приходят письма с просьбами "рассказать, как оно там, в Америке". Обычно я отвечаю, что в интернете можно найти множество иммигрантских заметок, как литературно оформленных, так и в виде сообщений на форумах, и вряд ли я смогу добавить к ним что-то новое. Но, раз уж такие вопросы продолжают приходить, все же внесу свой вклад в развенчание мифов, заменяющих среднему россиянину информацию о США. Тем более что в большинстве своем эти мифы настолько далеки от реальности, словно обитатели России до сих пор живут в глубоком средневековье и черпают сведения о заморских странах исключительно из деревенских баек и рассказов приблудных странников про псоглавых людей. Вот по таким байкам и пройдемся; замечу, что не все они выставляют американцев в негативном свете – но все не соответствуют действительности.

О бездуховности, меркантилизме и зверином оскале капитализма. Пожалуй, самый устойчивый русский миф об американцах – это представление о них как о недалеких и бездушных циниках, для которых все в жизни определяется деньгами и которых ничего, кроме материальных благ, не интересует. Десятилетия советской пропаганды о каменных джунглях желтого дьявола, где бедняки умирают прямо на мостовой, а равнодушно спешащие мимо богачи не шевельнут и пальцем, если это не принесет им прибыль, накладываются на все мерзости того уродливого строя воров и подонков, который возник вместо нормального капитализма в современной России и, естественно, все это особо востребовано в качестве бальзама для комплексов национальной ущербности: "раз мы живем так плохо, а они – так хорошо, то это только потому, что в душе мы хорошие, а они – плохие!" Некоторые особо продвинутые, впрочем, лицемерно заявляют, что даже не считают это чем-то плохим, просто, мол, "Америка – витрина торгашеского подхода к жизни", а у "нас" – другие ценности.

Так вот, нет ничего более далекого от истины. Чтобы убедиться, как выглядит российская "духовность", достаточно не то что зайти в любой общественный сортир, а просто пройти по улице, вглядываясь в вечно озлобленные лица (кстати, даже это небезопасно – можно нарваться на реакцию "чего пялишься, кыз-зел?!", или, еще более страшное преступление, "чего лыбишься?!"), послушать вечное трамвайно-магазинно-офисное хамство, посмотреть, как толпа равнодушно спешит мимо лежащего человека (пьян он или болен – кого это колышет?), ознакомиться с отношением русских к честному труду и воровству, посмотреть на российскую власть и ее т.н. "электорат", твердо уверенный, что никаких принципов и убеждений быть не может, любые высокие слова – разводка для лохов (а скорее уже даже просто ритуальная формальность) и во власть идут, только чтобы воровать – и, тем не менее, покорно за эту власть голосующий…

В США же все обстоит совершенно наоборот. Приехав сюда, поражаешься доброжелательному отношение со стороны даже совершенно незнакомых людей, тому доверию и честности, тому позитивному настрою, которыми пронизана вся американская жизнь. Готовность помогать, в том числе и бескорыстно – это здесь совершенно естественное явление, многие люди состоят в различных общественных организациях и участвуют в волонтерских программах, не получая за это ни цента. Здесь никому не придет в голову считать личную порядочность и принципиальность чем-то смешным и предназначенным "для лохов". Одним из главных культурных шоков в Америке для меня стали продуктовые магазины. Нет, не их ассортимент – он сейчас и в Москве не хуже, в крупных московских гипермаркетах, пожалуй, даже и побогаче. А тот факт, что прилавки с фруктами обычно находятся снаружи магазина. Без всякой охраны. Подходишь, выбираешь, кладешь в пакеты. Чтобы заплатить – надо зайти внутрь. И никаких камер хранения на входе, никакого принудительного заклеивания сумок пленкой. Подходи к кассе хоть с десятью сумками – платить будешь только за то, что предъявишь сам, что у тебя в других пакетах, никто досматривать не станет. Ну, конечно, есть камеры наблюдения, но, во-первых, не везде, во-вторых, от воровства с наружных прилавков они все равно не спасут. Взял и пошел дальше по улице, чего проще?