Российские вожди в борьбе, любви и смерти - страница 11

Сопротивление Маленкову было вызвано объективными причинами, а не злым умыслом Хрущева, генералов и министров ВПК.

Во-первых, шла «холодная война», она требовала колоссальных расходов. Во-вторых, вся система управления сохранилась в прежнем виде. В этом плане фактически мало что изменилось со времен «построения социализма в одной отдельно взятой стране». Как всегда, России (и СССР) не хватало средств на реализацию двух важнейших функций — полнокровного экономического развития и эффективной обороны.

Исторический выбор оказался не в пользу Маленкова.

Принято считать, что «большой волкодав» просто-напросто сожрал своего собрата, который оказался более слабым.

Хрущев в отличие от Маленкова подошел к проблеме вполне в духе «законов социализма», в духе сталинской индустриализации, а если брать в исторической широте — то в духе всего развития русской аграрной цивилизации, стремившейся из-за скудости средств к территориальной экспансии на пределе своих сил.

Хрущев ударными темпами повел политику индустриализации в сельском хозяйстве, перекинул все силы на освоение целинных земель. Фактически он уходил от решения проблемы, выдавая этот отход за прогрессивное решение.

В 1955 году Маленков оставил пост руководителя правительства, став вице-премьером.

У Хрущева развязались руки и, как ему тогда казалось, ничто и никто не сможет воспрепятствовать проведению реформы в стране. Ему было не занимать воли, энергии, силы. Не хватало только одного: система власти в стране была построена для других задач.

Попытавшись изменить систему, внедряя совнархозы, сокращая армию и вооружение, сменяя руководителей, Хрущев в конце концов истощил свои силы. Его историческое время кончилось.

В Кремле воцарились Леонид Брежнев и Алексей Косыгин. За первым стояли партаппарат и армия, за вторым — экономика. Все начиналось сначала: с одной стороны — аппарат, созданный для управления мобилизационной экономикой методами неэкономического принуждения, с другой — сама экономика, требующая исполнения своих законов.

Как известно, косыгинские реформы окончились ничем. Кстати, окружение Брежнева терпеть не могло премьера.

Далее — Юрий Андропов, Константин Черненко, Михаил Горбачев.

Андропов сказал: «Мы не знаем общества, в котором живем».

Черненко вообще свой короткий век просидел в Кремле молча.

Горбачев начал с антиалкогольной кампании, ускорения промышленности, зачистки брежневских кадров. Толку было мало. Он вывел войска из Афганистана. Затем понял, что надо что-то делать со всей системой управления, решил выбить из нее стержень — партийное руководство. И лишенная скреп партаппарата, система рухнула.

Борьба за власть в Кремле окончилась всеобщим поражением.

Нынешняя Россия — это уже другая страна, с другими целями и задачами. Но у президента, как и у царя, и у генсека, в руках вновь воссозданная традиционная аппаратная система управления, армия и госбезопасность.

В новой картине все старое, кроме экономики. Но сумеет ли новая экономическая элита сформировать договорные отношения между населением и властью?

До сих пор население служило тягловой силой государства, терпело власть и не видело в ней ничего для себя хорошего.

Страна с такими взаимоотношениями населения и власти мучилась и не жила по-человечески.

Еще одна аналогия возникает, когда мы начинаем искать в отечественной истории соответствия нынешней ситуации. И быстро находим их в имперском предвоенном (до 1914) и военном периоде.

Как только влияние российских экономических сил стало реальным, они потребовали от бюрократии и военных полноправного участия в управлении страной. Особенно это проявилось в организации частным капиталом военно-промышленных комитетов. Эти комитеты фактически взяли на себя значительную часть властных полномочий правительства, а их лидеры (А. Гучков и другие) стали идеологами Февральской революции.

Один из руководителей Центрального ВПК, выдающийся инженер Петр Пальчинский был организатором деятельности комитетов, а в Февральской революции взял на себя роль организатора действий по захвату власти в Петрограде.

О фигуре Пальчинского, как о ярчайшем выразителе воли промышленников, говорит еще один факт. Во время майского кризиса 1917 года, когда военный министр А. И. Гучков подал в отставку, главнокомандующий М. В. Алексеев по согласованию с командующими всех фронтов предложил две кандидатуры на этот пост: Пальчинского и Керенского. Первого — как экономического лидера, второго — как политического.