Российский колокол, 2016 № 1-2 - страница 9

стр.
Зачем же я здесь очутился
и не позабуду никак
квартиру, в которой родился,
и Ленина ржавый пиджак,
мосты и развалины храма,
который погиб от огня,
то время, где папа и мама
немного моложе меня.
Да, были и ахи, и охи,
но всё же горели огни,
а мне от прекрасной эпохи
остались осколки одни.
И я не найду теперь средство,
движение лёгкое, чтоб
опять превратить это место
в сверкающий калейдоскоп.

Для тех, кому за 30

Заняться было нечем,
а завтра – не учиться,
и мы пошли на вечер
для тех, кому за 30.
Нам было по 15,
какие наши годы,
нас звали развлекаться
бубенчики свободы.
Шла водка без закуски
под модные куплеты,
горели синим блузки
от ультрафиолета,
и горя было мало
в одну из светлых пятниц,
и музыка блуждала
среди столов и пьяниц.
О молодость, куда ты
спешишь быстрей кометы?
А через 3 – в солдаты,
а через 5 – в поэты.

«Я знаю, ты ни в чем не виновата…»

Я знаю, ты ни в чем не виновата,
твои цветы еще не расцвели.
Как пуля пролетели два заката
и в прошлое навеки отошли.
Прохладою пропитано пространство,
прости-прощай и прочие дела.
Пора, подруга, выходить из транса,
ты не туда, красавица, зашла.

«Я так хотел открыть с тобою мир…»

Я так хотел открыть с тобою мир,
поверить в ложь, придуманную мною,
в той вечности, в которой мы сгорим,
но ты уйдёшь, и я глаза закрою.
И будет сон, но только без тебя,
и я дойду до той пустяшной бездны,
где можно жить, не плача, не любя,
я растворюсь в ней, навсегда исчезну.
Но ты во мне, ты всё ещё во мне,
и я ещё не умер, да, не умер.
Давай с тобою посидим-покурим,
и я исчезну в этом страшном сне.

«Войду в автобус чуть сутулясь…»

Войду в автобус чуть сутулясь,
взгляну презрительно на мир,
она так мило улыбнулась,
что я растаял, как пломбир.
Четыре долгих остановки
она смотрела с огоньком,
и сам я пялился неловко,
её волнением влеком.
Когда автобус наш причалил
и тени сделались длинней,
я был немного опечален,
но устремился вслед за ней.
Рассудок мой утратил хватку,
я был готов вступить в контакт,
она ж свернула в ту палатку,
где продается контрафакт.
И сразу сердце отпустило —
прощай, фальшивая моя,
водой холодной окатило
меня из лужи бытия.
Зато со мной моя свобода,
плыви, красавица, плыви.
Стихи в такое время года
Куда надежнее любви.

Весточка

За окнами – дудки и клевер,
местами мелькнет зверобой.
Прямую дорогу на север
цветы нам укажут с тобой.
Я весточку[2] ближним отправлю,
столичные сброшу тиски,
усну и проснусь в Ярославле
в предчувствии русской реки.
И, за руки взявшись, недолго
мы будем смотреть в темноту,
где плещется сонная Волга,
горят огоньки на мосту.
Хотя ничего не исправить
в разбитой годами судьбе,
за эту нелегкую память,
родная, спасибо тебе.
Спасибо тебе за немилость,
которая ждёт впереди.
Из сердца любовь испарилась,
но плещется Волга в груди.

Культурология

Александр Гриценко

Гриценко Александр Николаевич – драматург, прозаик, литературный и театральный критик. Более восьмисот статей в периодике о современной российской культуре. Автор диссертации «Концептуальная метафора в русскоязычной и англоязычной прессе. Лингвистический и исторический анализ». Председатель Международного правления Интернационального Союза писателей, первый заместитель главного редактора журнала «Российский колокол», член-корреспондент Петровской Академии наук и искусств.

Лауреат Общенациональной литературной премии «Дебют» в номинации «драматургия», литературно-театральной премии «Хрустальная Роза Виктора Розова». Награжден Министерством культуры и массовых коммуникаций РФ медалью А.П. Чехова за большой вклад в изучение и популяризацию творческого наследия этого автора.

Молчаливый подвиг

Молчаливые герои, о которых не поют песни, не снимают фильмы и не пишут книги, именно они могут стать примером для многих… Меня пригласили на открытие сезона регионального театра, чтобы я написал о премьере, но для крупного международного журнала – эта тема незначительная. Поэтому я напишу в общем о людях и пассионарности в городе Борисоглебск и о театре, конечно. Как же без театра?

Где легче управлять культурой?

Что это означает – «управлять культурой»? А то, что в любом деле, в том числе и в этом, должны быть лидеры. Мы пытаемся говорить об упадке русского языка – слишком много жаргонизмов и обесцененной, некоторые называют ее «сакральной», лексики.