«Рот Фронт!» - страница 17
Пятнадцатого мая 1903 года над Гамбургом повисли низкие тучи, и с утра зарядил дождь.
За Эрнстом в его каморку с подслеповатым окном зашел Хорст, сразу заняв своим огромным телом все жилое пространство.
- Ты готов, Тедди?
- Готов! - И сердце забилось чаще.
- Что ты написал в заявлении? Покажи-ка!
Эрнст протянул своему другу лист бумаги.
- Что же, все точно, - одобрил Хорст, прочитав небольшой текст. - А краткость, как известно, сестра таланта. Дождь же нам не помеха. Я взял свою брезентовую накидку. Пошли!
Собрание партийной группы происходило в одном из двух залов неказистого кафе в узком переулке возле самого порта, так что и через закрытые окна были слышны пароходные гудки, лязг металла, даже крики неугомонных чаек.
За столами сидело человек тридцать: обветренные лица, мозолистые руки, крепкие голоса. Многих из этих людей Эрнст Тельман знал.
Когда была исчерпана повестка дня, председатель собрания докер Пауль Бурш сказал:
- А теперь - прием в партию. Хорст, тебе слово! Поднялся Хорст, успев ободряюще хлопнуть по плечу Эрнста, щеки которого пылали от волнения.
- Слово мое короткое. Знаю Эрнста Тельмана с малых лет. Уже тогда нам помогал. Сейчас он - настоящий пролетарий. Живет самостоятельно, работает в порту...
- Кем работает? - перебили Хорста.
- Постоянной работы нет. Но думаю так, - Хорст взглянул на Эрнста, улыбнулся ему, - если его спросят о специальности, он должен ответить: рабочий порта! Верно, Тедди?
- Верно... - Под внимательными взглядами Эрнст в смущении опустил голову.
- А парень он надежный. В любом деле не подведет. Я за него ручаюсь. - Хорст помедлил. - И горячо рекомендую принять Эрнста Тельмана в нашу партию.
В комнате было тихо, и еще отчетливее стали слышны голоса порта.
- Есть вопросы к товарищу Тельману? - спросил Пауль Бурш.
- Сколько тебе лет, сынок? - подал голос пожилой рабочий, сидевший на стуле возле двери.
- Семнадцать, - ответил Тельман. Больше вопросов не было.
- Что же, будем голосовать. Кто за то, чтобы Эрнста Тельмана, рабочего порта, принять в ряды социал-демократической партии Германии, прошу поднять руку...
...Вечером шел Эрнст по многолюдной набережной Эльбы рядом с Хорстом. Молчали. На углу, где надо было прощаться, Хорст обнял одной рукой юношу за плечи.
- Я рад, Эрнст, что тебя приняли в партию единогласно. Теперь мы с тобой вдвойне друзья. Komeraden und Genoesen[10].
Как давно это было! Тридцать лет назад! А сейчас кажется - вчера. Эрнст мерил ровными шагами свою камеру.
«Прошло уже два часа после завтрака, а на прогулку не выводят. В чем дело? Постучать в дверь? Спросить у стражника? Нет... Не проявлять никакого беспокойства. Раз побег назначен на сегодняшнюю ночь, я ничем не должен выдавать своего состояния. Отвлечься! Отвлечься!»
В феврале 1904 года Эрнст Тельман стал членом профсоюза, который позже назвали Германским союзом транспортных рабочих. Много лет спустя Тельман писал:
«Мое членство в профсоюзной организации я рассматривал не как вынужденную необходимость, а как членство по убеждению, налагавшее на меня обязанности, которые я, соответственно моим духовным способностям, готов был тотчас выполнить».
А потом пришел исторический 1905 год. Русская революция вызвала в Германии массовые выступления рабочего класса в поддержку русских пролетариев. Юный Эрнст Тельман был участником всех бурных событий тех незабываемых лет, а семнадцатого февраля 1906 года, в «красную среду», когда рабочий Гамбург под тревожные гудки буксиров и фабрик вышел на улицы, чтобы отстоять свои требования установления демократического избирательного права, в первых рядах демонстрантов рядом с Хорстом шел Эрнст Тельман.
В сентябре того же 1906 года на него было заведено дело в полицейском управлении Гамбурга. В одном из донесений говорилось: «Участвует в обсуждении вопроса о переговорах по заработной плате с объединением перевозчиков мебели, выказывая крайние взгляды; при первом удобном поводе желателен арест».
От возможного ареста спас призыв в армию в октябре. Впрочем, военная служба была короткой: начальство считало его «красным», очень опасалось «отрицательного влияния молодого социал-демократа» на солдатскую массу и воспользовалось болезнью Эрнста Тельмана, чтобы перевести его в резерв, «как непригодного к службе».