Ротмистр - страница 15

Гуляков трясет головой, встает и подходит к окну. У входа в лазарет в снарядной повозке, на скорую руку переоборудованной в ездовую, сидит Александра, держа вожжи. Калюжный что-то с воодушевлением рассказывает женщине, жестикулируя — видимо, изображает какой-то боевой эпизод в ролях. Женщина смеется — не на манер девиц, желающих непременно произвести впечатление на офицера и ради этого согласно подхихикивающих любой произносимой глупости, а заливисто и искренне.

Калюжный придвигается совсем близко к собеседнице, что-то говорит на ухо. Та отрицательно качает головой, взмахивает вожжами, рыжая лошаденка понуро бредет под темный свод липовой аллеи. Офицер спешит следом, что-то горячо доказывая. Александра снова смеется и пододвигается, освобождая Калюжному место рядом с собой. Тот садится, приобнимает возницу — дабы не свалилась ненароком — и повозка неспешно скрывается в вековых липах.

Гуляков набрасывает на плечи китель, подхватывает портупею и выходит, громко треснув дверью. Сыплется штукатурка, а кот ныряет под кушетку прямо с банкой на морде.

Близость передовой никак не влияет на лесное июньское буйство. Только чуть обеспокоеннее трещат сороки при отдаленных разрывах снарядов, да в еще более глубокие овраги забивается днем кабан. Лес, вне зависимости от действий 267-го пехотного полка, полон летних запахов молодого травостоя, юных цветов, исступленно носящихся бабочек, какого-то верещания, посвистывания, интимного шума и приватного треска. До увядания природы еще пара месяцев, и жизнь только зарождается, только начинается…

— Александра Ильинична, глядите — словно кровью набрызгано. Хотя она вам, конечно, надоела уже, — Калюжный соскакивает с повозки, не жалея галифе, падает на колени, рвет веточки земляники и подает попутчице букетик красных, только-только созревших, ягод. — Ну, я же прав, и вы в душе согласны с этим. Не место тут женщине. Зачем вы здесь, на пороховой бочке, среди мужичья — по зову долга или из интереса? Нет, я понимаю, конечно: патриотизм, Отчество в опасности, все как один, кто, если не я и так далее. Но, если оставить все эти погремушки репортерам и положить руку на сердце: вы в тылу можете сделать для Отечества не меньше, а больше, согласитесь.

— Ну, если только в цирке дрессировщиков перевязывать…

— Слышал я от ваших коллег, что вы сторонница не консервативного, а активного хирургического вмешательства в лечение пулевых и осколочных ранений. И тем самым добиваетесь впечатляющих результатов в лечении. У меня есть связи, я мог бы похлопотать, лазарет без вас не пропадет, а военно-полевая хирургия как нау-ка — потеряет.

— Андрей Тимофеевич, вы что — специально готовились к встрече со мной, докторов расспрашивали? И, пожалуйста, не надо этой песни — про то, что мне, утонченной, не в гнойных струпьях ковыряться, а в театральной ложе сидеть в промежутках между производством на свет ангелочков для мужа. Не продолжайте, спектакль в вашем исполнении вышел несколько иной, чем мне представлялось, но все равно он известный, а потому скучный до невозможности. Потому что я знаю, что в последнем акте…

Калюжный букетиком земляники проводит по обнаженной ниже локтя руке Александры, глядя ей в глаза. Та, не отрывая взгляда, берет несколько ягод и отправляет себе в рот.

— Ротмистр, а вы с Гуляковым ведь товарищи по училищу? Скажите, он всегда такой был… прямой, как шомпол, с уставом под подушкой?

Калюжный оживляется и бежит за очередной порцией ягод.

— До чего же верно… вы подметили! — стоя на коленях и выдирая всю траву подряд — землянику, ромашки, клевер, ротмистр поглядывает на стройные ноги на облучке. — Он из простых казаков, а у тех как: сказано батькой, что пряжка ремня в двух пальцах от нижней пуговицы — всё, закон. Хотя мне он больше напоминает норманна бесчувственного. Тоже всегда готов в Валгаллу прямым ходом, не разбирая дороги. Не хотел бы оказаться с ним в разных окопах. И дело даже не в том, что он пулей с тридцати шагов фуражку с головы снять может. Гуляков… он страшен тем, что страха в нем нет. Саша… Можно вас так называть? Саша, ну так я жду вас вечером после дежурства? Только не говорите «нет»!..