Рояльник. Королевская битва. LitRoyal - страница 14

Увидев Ваню, сидящего за столом, она замерла и выставила сковородку перед собой, словно щит. Ваня не шевелился. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Наконец девушка опустила руки. Ее взгляд обежал каморку и остановился на лежащем в углу калаше. Она перевела взгляд на Ваню, ожидая подвоха. Но тот продолжал сидеть неподвижно. Девушка нагнулась, отшвырнула сковороду и подобрала автомат.

— Как тебя зовут? — спросила она без особого, впрочем, любопытства.

Ваня с удовольствием рассматривал ее длинные, стройные бедра.

— Меня зовут Иван, а тебя?

— А я Ната.

— Наташа?

Девушка скривилась.

— Ненавижу это имя… — процедила она сквозь зубы и взяла Ивана на мушку.

Ваня постарался улыбнуться.

— А почему ты сидишь, ничего не делая? — спросила Ната после секундной паузы.

— Я не считаю правильным причинять людям боль. Пусть даже и виртуальную. Я пацифист…

— По-моему, ты идиот, — веско сказал брюнетка и передернула затвор.

Ваня усмехнулся:

— Да. У Достоевского был такой герой, он… — но закончить Иван не успел, раздался грохот.

Ослепительная боль разорвала Ваню и навалилась темнота.

4

Ванино сознание плыло в умиротворяющей темноте. Невозможно было сказать, сколько это длилось. Секунду, минуту, а может быть, целый час…

Наконец Иван обнаружил себя стоящим на плацу. На краю поля, развалившись в шезлонгах, сидели два инструктора. Они встретили Ванино появление насмешливыми возгласами:

— О!

— Первый лузер пошел!

Ваня растерянно огляделся. Затем поднял голову и посмотрел в небо. Нашел свою фамилию в самом конце списка. Убийств — «0», Смертей — «1». Он тяжело вздохнул и отвернулся. Но вот раздался хлопок, и рядом появился рыжий паренек. Торопливо моргая, он начал ощупывать свое тело. Затем так же, как и Ваня, поднял глаза, и принялся разглядывать список.

Хлопки стали раздаваться все чаще и чаще. Из сверток вирта появлялись всё новые солдаты.

Ваня покосился на таймер. Прошло уже пятьдесят минут с начала боя. Большая часть списка успела получить единицы в смертельную графу. Инструкторы громко ржали, комментируя вид перепуганных новобранцев, каждый из которых первым делом начинал ощупывать места смертельных ранений. Кто-то хватался за голову, кто-то продолжал зажимать воображаемую рану на животе или в груди.

Бойцы начали бурно обсуждать итоги первого боя. Судя по рассказам погибших, большую часть застрелил Димон. Одному неудачнику он просто перерезал глотку, другому — свернул шею. Эти двое, испуганно глядя друг на друга, захлебываясь от страха и пережитой боли, торопливо пересказывали детали своей смерти. Вокруг них столпились сочувствующие слушатели.

Наконец поток погибших бойцов начал скудеть. На полигоне осталось семь, затем шесть, пять и, наконец, всего четверо бойцов. Самым странным было то, что все девушки еще были живы.

Потянулось томительное ожидание. Инструкторы тихо перешептывались и хихикали — похоже, у них было свое объяснение этой ситуации.

За две минуты до конца первой катки в центре плаца появилась свертка вирта, из который вывалился разъяренный Димон.

— Вот же сучки крашеные! Твари! — он яростно брызгал слюной, выплевывая каждое слово.

— В чем дело?

— Эти дуры объединились! Я только хотел блондинку…гхм… проучить, как другие бляди со спины зашли и грохнули меня!

За его спиной раздались возмущенные голоса новобранцев:

— И меня!

— И меня.

— Меня тоже…

— Да… Бляди всегда со спины заходят и бьют исподтишка, — понимающе поддакнул один из инструкторов и успокаивающе похлопал Димона по плечу, но тот лишь раздраженно стряхнул его руку и нетерпеливо посмотрел на небо.

Убегали последние секунды. 3… 2… 1…

Наконец над полигоном раздалась переливистая трель. Конец тренировочного боя.

Бойцы столпились, гневно обсуждая случившееся.

Вскоре вдалеке показались три девушки. Они шли вместе, сжимая в руках поблескивающие на солнце автоматы.

Димон нахмурился, подошел к столу с оружием, взял глок. Затем кивнул другим инструкторам — те последовали его примеру. Повисла напряженная тишина. Остальные новобранцы окружили инструкторов, хмуро переглядывались между собой. Все молча ждали.

Наконец девушки пересекли дорогу и приблизились к группе разгневанных мужчин, жаждущих справедливости.