Роза для Палача - страница 8

Парой… Как горько теперь это звучит. Невыносимо то, что за столько лет я так привыкла к присутствию Кости в своей жизни, что теперь казалось – потеряла часть тела, собственноручно проведя ампутацию. Часто ловила себя на мысли не забыть ему что-то рассказать, на желании позвонить, поделиться пришедшей идеей по теме диссертации. И почему еще не придумали анестезию для чувств? Даже пропадая на работе и смертельно уставая, не могла выбросить из головы мысли о нем. Да даже сейчас!

«Сколько можно?» – спрашивала сама себя и не находила ответа.

Домой добралась на автопилоте. Как назло, лифт опять не работал, и на шестой этаж пришлось подниматься пешком.

В прихожей меня ждал бардак. Макс опять разбросал свои вещи. Создавалось впечатление, что спешно раздевался в коридоре. Ночью пришел с очередной подружкой? Стащив с себя сапоги, пошевелила заледеневшими пальцами на ногах. Нужно забраться в горячую ванну, если не хочу заболеть, и лечь спать.

Заглянула на кухню, но оставленная на столе еда и бутылки из-под шампанского отбили желание заходить и делать себе чай. Выведенная из себя устроенным срачем, пошла к Максу, распахнула дверь. Брат спал на животе, развалившись в форме звезды на всю кровать. Один.

Ладно, пусть живет. Негласное правило не вынуждать меня встречаться по утрам со своими подружками он соблюдал железно. Мне хватило пары раз столкнуться с пассиями братца, чтобы поставить ультиматум. Я не собираюсь после смены ждать, когда его подружка соблаговолит освободить ванную, терпеть, когда дефилируют в моих халатах или берут мою косметику. А однажды красотка чуть не спалила нам кухню, когда попробовала приготовить ему завтрак.

Сама я придерживалась таких же правил. Костю к нам никогда не водила, предпочитая оставаться у него. И Максу квартиру освобождала, и сама не маячила у него перед глазами. Пусть он уже давно не мальчик, но демонстрировать свои личные отношения я смущалась. К тому же Макс терпеть не мог Костю, постоянно его задирал и говорил гадости. Тот всегда относился к выпадам брата снисходительно, объясняя это ревностью. А я теперь задумалась: может, Макс чувствовал в нем гнильцу и поэтому не любил?

Отмокнув в ванне, я хоть немного ожила. К брату заглянула в уже более благодушном настроении.

– Макс, подъем! – потормошила его, стаскивая одеяло.

– У меня нет первых пар, – не открывая глаз, пробормотал он и попытался сцапать одеяло, но я была шустрее.

– Пока ты встанешь, уже вторая начнется. Подъем! Хорош голым задом светить.

Отсутствие белья указывало на наличие очередной подружки, которую он додумался выпроводить. Или сама ушла. Надо бы свою комнату проверить, а то нынешние девушки бывают донельзя любопытные и нос суют, куда их не приглашали.

– Хочешь, чтобы я посветил чем-то иным? Ни-ни, ты мне сестра! – пробурчал братец, обнимая подушку.

Можно подумать, ему есть чем меня удивить. Вздохнув, задницу его все же прикрыла, а вот подушку отобрала. Не зря он так в нее вцепился, знает мои методы.

– Ты садистка! – проворчал Макс.

– А ты поросенок! Я спать, убери оставленный срач. Чтобы я встала, и все сверкало!

Отдав указания, с чувством выполненного долга пошла на выход. Знаю его – сейчас еще минут двадцать поваляется и отдерет себя от кровати. И тут мне в спину прилетело:

– Отсутствие постоянного секса плохо влияет на твой характер.

Развернувшись, швырнула отобранной подушкой. Брат с блаженной улыбкой заполз на нее, обнимая.

– Нет, то, что бросила своего придурка – молодец, но уже пора найти кого-нибудь хотя бы для тела… м-м-м… с твердой ориентацией, – бурчал он, не открывая глаз. – Как врач ты должна понимать, насколько это важно.

– Макс, говорю как сестра – у тебя пять минут, после которых на твою голову обрушится ледяной душ.

Благодушное настроение исчезло без следа. Еще не хватало от него такое выслушивать!

– Зараза!

Братец разлепил глаза и обиженно посмотрел на меня. С взъерошенными светлыми волосами и челкой, падающей на глаза, выглядел он донельзя милым, но я не дрогнула. Знает, что не шучу, прецеденты были.

– Это ты мне? – сузила глаза.

– Юлька, зараза, не убралась, – быстро исправился он, называя имя последней подружки. – Обещала же. Наверное, и сама проспала.