Роза и Рикардо - страница 2

— Глупенькая, ты же знаешь, что мама и папа всегда говорят, что им хорошо, когда нам хорошо.

— Я знаю, — отозвалась Дульсе. — Слушай, а ты помнишь тот день рождения, который нам устроили, когда вы с мамой нашлись? Вот было замечательно.

Помнила ли Лус? Как она могла забыть тот день, когда их семья впервые собралась вместе после разлуки. Почти десять лет девочки жили в разных городах, ничего не зная друг о друге. Их мать, Роза, узнав об измене мужа, решила покинуть его и много лет жила с Лус в Гвадалахаре, считая, что вторая ее дочка погибла при землетрясении. Только когда Лус попала в Мехико для участия в телевизионном конкурсе, Дульсе узнала ее, и сестры встретились. Чтобы помирить родителей, девочки решили поменяться: Дульсе поехала к Розе в Гвадалахару, а Лус отправилась к отцу и тете Кандиде.

Несколько недель, которые последовали за этим, коренным образом изменили их жизнь. Именно тогда Лус всерьез начала заниматься вокалом, а Дульсе поняла, что она способна на самоотверженные поступки, чтобы защитить своих близких. Но главное, Роза и Рикардо снова встретились и поняли, что любовь, которая соединила их когда-то жива в их сердцах. С того момента вся семья стала жить вместе, и Роза с Рикардо смогли создать теплый и полный любви дом для своих дочерей. Как раз в тот год и был устроен грандиозный праздник в честь четырнадцатилетия Лус и Дульсе, на который были приглашены родные и друзья из Мехико и Гвадалахары.

— Я все помню, как вчера, — сказала Лус. — Помнишь, как Эрнандо Тампа пел и играл на гитаре. Тетя Ванесса наверняка тогда в него и влюбилась.

— Конечно. А помнишь, как твой дирижер дон Антонио поссорился с доном Ксавьером из-за сольфеджио.

— Еще бы не помнить. Ведь я же их тогда с трудом помирила.

И девушки наперебой стали вспоминать события этого памятного дня.

— Слушай, мы же родителям сегодня не позвонили, — воскликнула Дульсе. — Давай прямо сейчас позвоним.

— В самом деле. А то потом мы уйдем, и они нас не застанут.

Девушки встали и направились в здание гостиницы. Четырехзвездочная гостиница «Ореаль» была одной из лучших на побережье, и в ней обычно останавливались состоятельные люди. Построенная в колониальном стиле, она сочетала в себе полный набор современных удобств с роскошью убранства. Мраморные полы в холлах были уставлены мягкими диванами и креслами, потолки украшены лепниной с позолотой и расписаны изображениями нимф и купидонов, а со стен свешивались старинного вида светильники из хрусталя и бронзы. Разумеется, такой отель был бы не по карману двум студенткам, но их родители Роза и Рикардо Линарес в качестве подарка на девятнадцатилетние оплатили своим дочерям недельную поездку в Акапулько и пребывание в этой гостинице.

Дела у Рикардо Линареса в последнее время шли в гору. Страховое агентство, где он уже несколько лет был заместителем генерального директора, преуспевало, в чем была немалая заслуга Рикардо, и не так давно совет директоров постановил увеличить ему жалованье. Но не о деньгах беспокоился Рикардо, когда впервые зашла речь об этой поездке.

— Не нравится мне эта мысль, — сказал он своей жене. — Как-то не хочется отпускать их одних. На курортах разная публика бывает, ты же знаешь, а они так молоды.

— Именно поэтому им так хочется поехать. Разве ты забыл, как в первый раз привез меня на море? Я тогда от счастья чуть с ума не сошла.

Лицо Рикардо озарилось улыбкой. Он обнял жену за талию и привлек к себе. Мыслями он вернулся в те далекие дни в Мансанильо, когда он увез Розу из Мехико в ту гостиницу на берегу моря, чтобы скрыться от всех на свете. Они стояли и думали об одном и том же, и Роза почувствовала, что теперь нетрудно будет его уговорить.

— И все-таки ты слишком их балуешь, — произнес Рикардо с напускной ворчливостью. — Всегда идешь у дочек на поводу, что бы они ни затеяли.

— Брось, Рикардо, ты и сам так не думаешь. У нас замечательные дочки.

Рикардо покачал головой:

— Да кто же с этим спорит? Просто я беспокоюсь за них, уж очень они беспечные.

— Ты неправ, Рикардо, — возразила Роза. — Они вполне разумные и серьезные девочки. Дульсе так даже слишком серьезная.