Роза и Рикардо - страница 40

— Вот мы и пришли, — сказала Дульсе, подойдя к своей двери. — До свидания, Антонио.

— Я бы с удовольствием составил вам компанию и дальше, — взмолился тот. — Скажите, что вы собираетесь делать сегодня вечером? — Он осекся. — Извините, это, конечно, очень нескромный вопрос. Пожалуйста, не отвечайте, я задал его, не подумав.

— Нет, почему же, — улыбнулась Дульсе. — Я посижу, порисую немного. Настоящим художником может стать только тот, кто ежедневно берет в руки карандаш или краски, так говорит мой преподаватель дон Клементе.

— Так вы художница! — ахнул Антонио. — Что же вы раньше не сказали?

— Но вы же не спрашивали, — улыбнулась Дульсе.

— Покажите, пожалуйста, что-нибудь из своих работ, — попросил Антонио. — Мне очень хочется посмотреть.

Дульсе нахмурилась:

— К сожалению, это невозможно. Почти все мои лучшие наброски остались в мольберте, а его... я потеряла.

— Потеряли мольберт? — удивился Антонио.

— Да, так получилось... — туманно ответила Дульсе. Она отвернулась от Антонио, чтобы скрыть растерянное выражение — она не хотела ничего объяснять о том, при каких обстоятельствах пропал мольберт. И вновь ей показалось, что в конце коридора, там, где проходила черная лестница, мелькнула какая-то тень. Дульсе стало не по себе.

— Ну раз вы так настаиваете, Антонио, — быстро проговорила она, — продолжим нашу экскурсию. Давайте сделаем последнюю вылазку. Спустимся вниз по запасной лестнице.

— Отличная идея! — Антонио обрадовался возможности еще некоторое время побыть вместе с Дульсе. — Эту достопримечательность мы с вами упустили.

Со все возрастающей тревогой, которую она старалась по возможности скрыть, Дульсе пошла по коридору туда, где проходил черный ход, которым пользовался обычно только обслуживающий персонал. Под лестницей они с Антонио увидели большой контейнер для сухого мусора, но больше на лестнице ничего не было. Однако Дульсе показалось, что где-то совсем рядом внизу, возможно, двумя пролетами ниже, раздался какой-то слабый звук... нет, не шаги, а скорее будто кто-то захрустел суставами пальцев.

Дульсе обернулась к Антонио и молча подняла вверх палец, призывая к молчанию. Они замерли. Внезапно звук снизу повторился. Дульсе замерла от ужаса, а затем бросилась вниз по лестнице. Немедленно парой пролетов ниже тоже раздался торопливый топот. Дульсе остановилась, тяжело дыша.

— Лус Мария, я готов поверить, что вы не художница а частный детектив, — сказал Антонио, который также остановился и теперь в изумлении смотрел на девушку.

— Нет, просто мне показалось, что внизу кто-то был — ответила Дульсе. 

— Мне тоже так показалось, но что из этого? — пожал плечами Антонио. — Это могла быть горничная, какой-нибудь монтер, официант, да мало ли кто.

— Вы совершенно правы, — сухо ответила Дульсе. — Что ж, продолжим наш спуск.

Шеф Манкони молча разглаживал на столе смятые листки, вырванные из блокнота. Чучо подал ему мятую салфетку:

— Вот тут еще кое-что, Шеф.

Манкони бросил взгляд на портреты, набросанные несколькими штрихами шариковой ручкой.

— А ведь похоже, вот чертовка! — проворчал он.

— Мы нашли ее, Шеф, — сказал Чучо, — Отель «Ореаль», номер шестьсот пятьдесят три. Кстати, это оказалось не так-то просто, она изменила внешность. Подстриглась. На улице я бы ее ни за что не узнал. Что будем с ней делать, Шеф? Если идти на мокрое дело, то пусть этим занимается Кике. Я свою часть выполнил.

Манкони задумался. Он был расчетливым и аккуратным человеком и сам по себе не получал никакого удовольствия от убийства, но тут, по-видимому, другого пути не было. Девчонка прекрасно запомнила лица обоих, более того, она может не просто опознать их, но и нарисовать. Просто клад для полиции. Хотя ведь можно было пойти и другим путем — убрать самих Чучо и Кике, и тогда ниточки, ведущие к нему, Шефу Манкони, все равно обрывались. Нужно было что-то решать, и решать быстро.

— Кстати, шеф, — услышал он снова вкрадчивый голос Чучо, — на тот случай, если с нами, я имею в виду себя и Кике, что-нибудь случится, я тут принял кое-какие меры.

— Что еще? — недовольно спросил Манкони.

— Ну, вдруг мы внезапно исчезнем, — тихо продолжал Чучо, — так ведь иногда бывает с людьми...